— Кажется, Брим, мне придется пожертвовать твоим обществом в обмен на мою жизнь. Какая жалость. Мне наверняка было бы приятно встретиться с твоим «пассажиром». Наверное, очередная принцесса?
Брим перегнулся к консоли Арама и напечатал на фертрюхте:
— Тебе от меня ничего не узнать, Валентин. Ни поцелуя, ни рассказа не получишь. Это и есть секрет моего — существенного — успеха.
— Пока снова не скрестятся наши пути, имперский подонок.
— Жду не дождусь, лигийский клоун. Брим передал последнюю реплику, и большой «Горн-Хофф» переложил руль и плавно скользнул вправо — а его разлагатели продолжали смотреть в лоб Бриму, пока корабль не исчез вдали.
— Послать кого-нибудь его добить? — появился вопрос на КА'ППА-дисплее. Онрад покачал головой.
— Скажи ей, что не надо. Арам, — сказал он. — Этот лигийский приятель Брима не стал в нас стрелять — в отличие от наших собственных кораблей.
Тут же четыре «Звездных» сомкнулись эскортом вокруг двести девятнадцатого — и шли так четверть метацикла до тех пор, пока еще три эскадрильи мощных перехватчиков не образовали вокруг маленького кораблика почти непробиваемый щит.
Остальная часть пути до Авалона Бриму очень понравилась. Куда лете было вести маленький кораблик, когда не надо волноваться насчет того, что обе стороны готовы отправить тебя в царствие грядущее.
Когда планета Авалон уже виднелась на гиперэкранах массивным диском, командование планетарной обороны дало короткий КА'ППА-приказ, и строй кораблей замедлился до субсветовой скорости, но посадку ни одному кораблю пока не разрешили. Через несколько тиков после того, как гиперэкраны прекратили трансляцию и стали прозрачны для обычных фотонов, Брим получил ограниченную скоростью света радиограмму — без видео — от самого генерала Гарри Драммонда.
— Брим, — раздался характерный смешок генерала, — у тебя самый тытьпроклятый талант попадать в истории, который я только в жизни видел. Как ты это умудряешься?
— Э-э… — ответил Брим, — сейчас не только меня надо за это благодарить, генерал. У меня была хорошая компания.
Драммонд расхохотался:
— Клянусь Вселенной, вот это извинение даже я могу принять! Ты действительно путешествовал с быстрыми и иногда очень хлопотными спутниками.
— Так точно, сэр! — ответил Брим самым невинным голосом, который только мог изобразить.
— Ладно, мой карескрийский друг, — продолжал генерал, — вот что я тебе скажу. Поскольку я верю в твою природную добродетель — как и твоего азурнийского друга, когда он входит в раж, — я решил избавить вас от дурного влияния двух других. Как вам это?
Брим глянул на Арама и Закатил глаза к верхним гиперэкранам.
— Тебе нравится такая идея?
— Тытьчертовски нравится! — ответил азурниец при отключенном микрофоне.
— Мы оба считаем, что это будет чудесно, генерал.
И ценим ваши усилия по нашему перевоспитанию.
— Ну и хорошо, — неожиданно серьезно сказал Драммонд. — Примерно через пять циклов вы увидите К.И.Ф. «Одеон» на стояночной орбите. Он заходил на посадку на озеро Мерсин, когда мы поймали ваши первые КА'ППА-граммы, и оставили его на орбите — на случай, если ваши сообщения подлинные, как оно — хвала Вселенной — и оказалось. Когда шторм еще чуть утихнет, вы немедленно зачалитесь к переходной трубе «Одеона» и передадите двух пассажиров, которые — как мы настоятельно рекомендуем — должны взойти на борт линкора с затемненными щитками скафандров. В конце концов, люки могут не совпасть, и потому скафандры должны все равно быть задраены.
— Меня ваш план устраивает, генерал, — ответил Брим. — Я займусь швартовкой, но ваше предложение вам, наверное, следует передать пассажирам самому.
Драммонд на пару тиков задумался.
— Годится, — буркнул он. — Наверное, неплохая мысль. В каком состоянии главный пассажир? Брим после мгновенной паузы ответил:
— Здоров, как гончий зоркий, генерал. Даже не запыхался.
— Нет, я имею в виду, как э-э… этот пассажир чувствует себя насчет возможных последствий, могущих быть результатами этого, э-э, «рейса»? Можно предположить, что может даже проявиться и какая-то тень стыда. Да и вам должно быть слегка стыдно, — добавил он после паузы, — что вы подвергли столь важного пассажира таким опасностям.
Второе замечание генерала Брим решил игнорировать, хотя и чувствовал, что проявил в этом эпизоде определенную безответственность. А на первое ответил, тщательно подбирая слова.
— Полагаю, генерал, вы увидите, что пассажир вполне удовлетворен своими действиями, — сказал он в микрофон, понизив голос. — В тот момент для осуществления «рейса» были непреодолимые основания, а в последующих действиях я лично вижу истинную храбрость — не браваду, прошу заметить — наряду с решительным и умелым командованием, которого мы и ожидали. Со всем уважением к вам скажу, генерал, что вам, наверное, не имеет смысла нажимать на чувство стыда, которое пассажир якобы должен испытывать.
Рация на миг замолчала, потом Драммонд тихо рассмеялся:
— Хорошо сказано, Брим. Искренне вам благодарен за эти слова.
— Спасибо, генерал, — ответил Брим с глубоким вздохом облегчения. — Вы хотите говорить с пассажиром прямо сейчас?
— Непременно, — ответил генерал. — Как только вы выведете из строя передатчик. Ответы нам вряд ли понадобятся.
— Есть, сэр, — сказал Брим, ухмыляясь, потом отключил передатчик и повернулся в кресле. — Генерал Драммонд хочет обратиться к вам. Ваше Величество, — объявил он. — Боюсь, мы только не сможем передать ваши ответы…
Всего через полметацикла Брим со вздохом облегчения проводил глазами Онрада и Бейяжа, уходящих по прозрачной трубе линкора, и подмигнул Араму:
— Поехали сажать это корыто — и домой. Азурниец улыбнулся:
— На него ведь еще никто пока не предъявил права?
Брим кивнул.
— В конце концов его отправят в лаборатории на Протей для изучения, но пусть сами забирают его от Порта 30, — сказал он. — Потому что я не собираюсь лететь на нем ни на ирал дальше.
— К тому же у него довольно странные опознавательные знаки, правда? — сострил Арам.
— Да, в самом деле…
— Имперскому «Горн-Хоффу» 319-ДЕ от «Одеона», — радировал линкор. — Можете герметизировать корабль и уходить, когда вам будет удобно.
— Спасибо, «Одеон», — ответил Брим и повернулся к Араму. — «Нодзофф» значит «Заперто», а «Садзофф» — «Герметизировано».
— Уже иду, Вилф, — ответил Арам, проходя в корму через пассажирский отсек. Через пару тиков он вернулся на место. — Люк нодзоффнут и садзоффнут, — доложил он с улыбкой.
Брим кивнул.
— Ты всегда быстро схватывал, Арам, — усмехнулся он и включил радио. — «Гори-Хофф» 319-ДЕ к «Одеону», — передал он, глядя на массивные надстройки линкора и внушительные разлагатели на террасах огневых башен. — Мы отходим.
Он отключил швартовые лучи, державшие кораблик возле гигантского корабля, и чуть двинул поворотный двигатель влево.
— Чисто, — доложил Арам, вглядываясь в правый гиперэкран.
