времени бежать домой за своими. Я стояла в дверном проеме, пытаясь уловить малейшее движение в комнате. А правильно ли я поступаю? Неужели нет другого выхода? Подождать специалистов – единственное разумное решение, но существовала реальная угроза того, что тайпан ускользнет из дома. А полиция вот-вот прибудет. Они могут меня не послушать, попытаются поймать змею самостоятельно. Я, по крайней мере, хорошо понимаю, с чем имею дело. Я обернулась и увидела, что Мэт возвращается; на нем было зеленое стеганое пальто. Правая рука выглядела огромной – из-под обшлага рукава виднелся край намотанного на руку полотенца. Он, не колеблясь ни секунды, вошел в комнату и огляделся. Потом стянул с кровати пуховое одеяло и выбросил его в коридор.
– Проверь здесь, – велел он.
Я проверила кровать. Ничего.
Когда я отрицательно покачала головой, он залез на кровать и стал разглядывать верхний край шкафа. Я вошла в комнату и внимательно всю осмотрела, сначала слева направо, потом сверху вниз, стараясь не пропустить даже намека на движение.
– Змея все еще на шкафу, – сказал Мэт. – Лежит, свернувшись кольцом, но смотрит прямо на меня.
– Нужно согнать ее на пол, – заявила я, прекрасно понимая, что это будет не так уж легко сделать. – Я не смогу схватить ее на шкафу.
– Я сейчас столкну ее в угол. Ты готова?
Я проскользнула мимо него. Между стеной и шкафом было свободное пространство, сантиметров пятьдесят, не больше. К моему удивлению, учитывая состояние остальной части комнаты, здесь не валялись мальчишечьи вещи. Если Мэту удастся столкнуть змею сюда, у меня появится хорошая возможность ее поймать. С другой стороны, загнанная в угол змея становится еще опаснее.
– Готова, – заверила я, понимая, что никогда нельзя быть готовым к тому, что сейчас произойдет.
Мэт, держа обеими руками топор за лезвие, провел обухом по верху шкафа. Змея пришла в ярость и зашипела, защищаясь. Мэт оступился и закачался на мягком матрасе. Ткнув обухом змею, он упал, завалившись назад, но ему удалось столкнуть ее с места. Змея перелетела через верхний край шкафа, сделала в воздухе пируэт и упала на кровать, где, неуклюже развалившись, лежал Мэт.
– Сматывайся! – крикнула я ему.
Мэт перекатился через край кровати и вскочил. Змея ринулась на него. Мэт, пошатнувшись, отступил назад, ближе к окну. Топор он выронил.
Я наклонилась, мои руки нащупали какой-то предмет, и я швырнула его в змею. Это была детская маска персонажа «Звездных войн» Дарта Вейдера. Она угодила змее точно в голову. Тайпан качнулся и повернулся ко мне. Змея растерялась: угроза исходила с противоположных сторон. Потом она приняла решение и бросилась в мою сторону.
Я швырнула в змею еще что-то – похоже, футбольный ежегодник, но промахнулась, и измятый журнал упал на пол. Я поняла, что совершила чудовищную ошибку – ошибку, которая может стоить мне жизни. Я заметила, что Мэт подался вперед и наклонился, но не могла отвести глаз от серебристой блестящей чешуи и янтарных глаз устремившейся ко мне твари. Змея разозлилась. Я набрала в легкие побольше воздуха, собираясь закричать.
Но тут Мэт ударил ее обухом по голове. Тайпан обернулся, сделал выпад и вонзил клыки в обух. Я бросилась вперед, не дав себе времени подумать – я в подобных ситуациях всегда действовала очертя голову, – и схватила змею двумя руками за голову. Тайпан оставил деревяшку и попытался высвободиться, но я его крепко держала. Мэт бросил топор п потянулся за контейнером, ногой откинул крышку, схватил змею за кончик хвоста и поместил нижнюю часть змеи в контейнер. Я сунула в контейнер остальную часть тела змеи, прижала змеиную голову ко дну, а Мэт приготовился опустить крышку. Змея замерла.
Мы с Мэтом переглянулись.
– Где, черт возьми, перчатки? – спросил он.
Перчатки, которые он мне дал, были для меня чересчур велики. Вероятно, они бы могли послужить подобием защиты, но начисто лишили бы меня сноровки.
– Вот такой фокус-покус, – произнесла я. – Только я отпущу ее, она тут же меня укусит. А двигается она быстрее меня.
– Поэтому я второй раз спрашиваю: где эти чертовы перчатки?
Тело змеи в моих руках задрожало.
– Они слишком большие, – призналась я. – Я бы не смогла пошевелить в них и пальцем.
– Превосходно.
– Кажется, я поймала тайпана за хвост, – сказала я.
– Абсолютно не смешно! – Он зло посмотрел на меня.
– Подай мне вон ту футболку, – попросила я, а сама подумала: «Смешно? А разве я пошутила?»
Мэт, оглянувшись, обнаружил скомканную вещь из мягкого трикотажа, которую я имела в виду. Он протянул мне футболку, и я рискнула убрать одну руку. Я могла удерживать змею одной рукой, но недолго. Я взяла футболку, скомкала ее и придавила ею голову тайпана ко дну контейнера.
Я подняла глаза на Мэта. Слова были излишни. Он прекрасно понял, что я сейчас собираюсь сделать и что нужно делать ему. Я отдернула левую руку так проворно, как никогда в жизни. Мэт опустил крышку контейнера. Я заперла его на замок. Тайпан обезврежен, а с ним за компанию и футболка с изображением «человека-паука».
Мы с Мэтом разом опустились на пол и какое-то время сидели, глядя друг на друга поверх крышки контейнера. Казалось, ни у кого из нас не осталось сил даже пальцем пошевелить.
– Что теперь? – наконец нарушил молчание Мэт.
– Поищем остальных, – ответила я.
Он закрыл глаза и растянулся на ковре. И я сделала то, чего, как мне казалось, никогда не сделала бы в подобной ситуации. Я засмеялась.
Больше тайпанов в доме Паулсонов мы не обнаружили. Через пять минут после того, как мы отловили змею, прибыл наряд из четырех полицейских. Все они, как оказалось, отлично знали Мэта Хоара. Затем мы продолжили поиски. Мы нашли еще четырех ужей и одну дохлую гадюку. Ее увидел в спальне дедушки молодой констебль и тут же позвал меня – я дала им четкие инструкции, что никто, кроме меня, не должен прикасаться к змеям. Полицейские согласились, явно испытав облегчение.
Гадюка лежала на односпальной кровати, в ногах. Кто-то размозжил ей голову. Это была единственная змея, пострадавшая в ту ночь.
– Должно быть, ее ударил кто-то из Паулсонов, – предположила я, прекрасно понимая, что дохлая змея никакие могла сама забраться в дом. – Вероятно, она и укусила отца семейства.
– Но это спальня старого доктора Эмблина, – заметил молодой полицейский, который уже больше не смотрел на змею, а разглядывал мое лицо.
Я отвернулась, и мы без лишних слов обыскали остальную часть комнаты.
Это явно была комната пожилого человека. Простая мебель темного дерева, на комоде – зеркало, одежные щетки и расчески, в примыкающей крохотной ванной – бритвенные принадлежности. На подушке пятно – похоже, кровь. А под одеялом какой-то ком. Разозлившись на констебля из-за его пристального взгляда, я двинулась вперед. Уже хотела откинуть одеяло, но на секунду замерла. Неужели ком двигался? Показалось? Но…
– Давайте я зайду с противоположной стороны, – предложил полицейский, обходя кровать.
Чуть выждав, мы одновременно схватились за края одеяла.
– Раз, два, три, – отсчитал констебль, и мы отдернули одеяло.
Молодой полицейский засмеялся. Я – нет.
– Не слишком ли он стар для мягких игрушек, как вы считаете? – Полицейский улыбался.
– Вероятно, это принадлежит мальчику, – отозвалась я, глядя на маленькую плюшевую обезьянку.
– Кажется, здесь мы закончили, – заявил констебль.
Я вышла за ним из комнаты, гадая, почему из всех игрушек, которые я видела в доме, в кровати у дедушки была спрятана маленькая коричневая обезьянка? Змея и обезьяна. Почему эта мысль не давала мне покоя?
8
Еще один час, еще несколько ужей – и можно было не сомневаться, что дом чист. Я
