Джульеттой закрылась дверь. Неужели дар ясновидения подвел ее и она увидела свет там, где должна была быть тьма? Как она могла так бурно реагировать на его поцелуи? В довершение всего, почему она почувствовала такую ревность к Джульетте?
Ее вдруг охватила паника. Как бы поскорее отсюда выбраться? Он околдовал ее. Если она останется, он пустит в ход чары, несомненно дарованные ему самим дьяволом, и соблазнит ее.
И как она будет себя чувствовать, если уступит негодяю, который изнасиловал ее сестру и лишил ее разума?
Еще вчера Кьяра была уверена, что вступит с ним в игру: останется и пожертвует своим телом ради мести.
Но сегодня она поняла, что он может овладеть не только ее телом, но и ее сердцем, ее душою.
Она ему отомстит, но найдет другой способ. А здесь оставаться ей нельзя.
Но как убежишь в одном прозрачном чехле, даже если закутаться в покрывало? Все равно, подумала она. Надо бежать.
Схватив туфли, счастливо избежавшие участи другой одежды, и свой потертый кошелек, она открыла дверь, оказавшуюся незапертой, и выглянула в коридор.
Он был пуст, но из соседних покоев доносились рассерженные голоса. Только Кьяра собралась сделать первый шаг, как услышала звук открывшейся двери. С бьющимся сердцем она шмыгнула обратно.
– Ты мне за это заплатишь, – услышала она дрожащий голос Джульетты.
– Я уже заплатил. – Нетерпение слышалось в тоне Луки. – Разве не об этом свидетельствует ожерелье, которое у тебя на шее?
Зашуршали юбки, и Кьяра услышала стук каблуков по каменному полу.
– И не пытайся сделать это снова. Я не из тех, кто готов подставлять другую щеку. – Лука был явно взбешен. – Постарайся вести себя как дама высшего света, к которому ты, по-твоему, принадлежишь. Всего наилучшего, моя дорогая.
Через мгновение Лука вошел к Кьяре, увидел, что дверь распахнута, и спросил:
– Ты хотела убежать?
Кьяра покачала головой.
– Разве нет? – Раздраженный стычкой с Джульеттой, Лука чувствовал, как в нем растет гнев, который он не в силах побороть. – Ты лжешь! – Подскочив к ней, он схватил ее за плечи с такой силой, что она выронила туфли и кошелек.
– Так же, как и ты! – Она смело встретила его грозный взгляд.
– Что?
– Ты сказал, что мне нечего тебя бояться. Что ты не причинишь мне боли. – Помолчав, она закончила: – Ты лгал.
Лука отпустил ее плечи и взглянул на свои руки с отвращением.
– Извини. Как-то так получается, что ты пробуждаешь во мне все самое дурное.
– Очень удобно иметь рабыню, на которую можно свалить свои грехи. – Теперь, когда Лука к ней не прикасался, к Кьяре вернулась смелость.
– Знаешь, – сказал он, пристально глядя на девушку, – я начинаю верить, что твой отец действительно венецианский дворянин. Уж очень ты надменна и смела.
– Моя смелость не от отца.
– Помнится, ты говорила, что не знаешь, кто твой отец.
– Я сказала, что не знаю его имени. Я сужу о нем по его поступкам. – Кьяра невольно сжала кулаки.
– Ладно. Не собираюсь с тобой спорить. Мне нет никакого дела до того, кто твой отец и как его зовут.
– Тогда отпусти меня, чтобы я могла его найти.
– Не могу, я уже говорил.
– Тогда изнасилуй меня и успокойся. – Ей вдруг стало страшно от брошенного ею вызова, но она скинула на пол покрывало, оставшись в тонком, полупрозрачном чехле.
Если он насильно овладеет ею сейчас, ее душа будет спасена, решила девушка. А когда он, ослепленный страстью, потеряет бдительность, она его убьет.
– Я не отрицаю, что хочу тебя, Кьяра, но уже говорил, что насилие – это не мой удел.
Лука видел, как она смутилась.
– Я знаю, что склонен к насилию – видимо, это у меня в крови, – но поверь, я изо всех сил стараюсь его обуздать. Я буду обладать тобою, Кьяра, но только когда ты сама этого захочешь.
– Этого никогда не будет.
– «Никогда» – опасное слово. У меня теперь нет любовницы, и я посвящу все свое время тому, чтобы соблазнить тебя.
– Так вот почему Джульетта расстроилась. Как, однако, легко мужчина отделывается от надоевшей ему женщины!
– Именно так случилось с твоей матерью? Поэтому ты так ненавидишь отца?
Лука поражался тому, с какой легкостью Кьяре удавалось будоражить его эмоции. С тех пор как бедняжка Антония заплатила своей жизнью за их любовь только потому, что с самого раннего детства его брату Маттео всегда было нужно именно то, что принадлежало Луке, ни одна женщина не возбуждала в нем тех чувств, которые вызывала Кьяра.
Кьяра лишь пожала плечами, не желая рассказывать Луке о своей матери. Но ее тронул его мягкий голос. Давно никто не испытывал к ней такого сочувствия.
– Помочь тебе найти его?
– Мне ничего от тебя не нужно.
– Как хочешь. Больше не стану предлагать свою помощь.
– Я просто хочу, чтобы ты меня отпустил.
– Ты же вчера сказала, что не убежишь.
– Я передумала.
– В таком случае я оставляю тебя. А ты поразмышляй о женском непостоянстве.
Смеясь, он закрыл за собой дверь и запер ее.
Глава седьмая
Кьяра сидела взаперти уже три дня. Молчаливые слуги приносили еду и убирали посуду, развешивали и раскладывали по шкафам новую одежду. Все, что ей оставалось делать, так это перебирать синие бусы и смотреть в окно на канал и снующие по нему лодки, завидуя их свободе. Если это его способ сделать ее более сговорчивой, она…
Ход ее мыслей был прерван появлением Дзанетты с большим подносом в руках.
– Рада тебя видеть, Дзанетта.
Кьяра подошла к двери, чтобы закрыть ее за служанкой. Внимание девушки привлек ключ, торчавший с наружной стороны. Сейчас она вряд ли сможет им воспользоваться, подумала Кьяра, невольно разжав пальцы. И тут бусы выпали у нее из рук.
Наклонившись, чтобы их поднять, она обнаружила, что те свободно проходят под дверью. Ее взгляд снова упал на ключ. Виновато оглянувшись на Дзанетту, занятую подносом, Кьяра присела и просунула в щель пальцы. Ее сердце бешено забилось: места достаточно. Только бы Дзанетта забыла ключ в замке.
– Где ты пропадала все это время? – стараясь скрыть волнение, спросила Кьяра.
– Помогала синьоре Эмилии развешивать для сушки лекарственные травы. Мы это делаем каждую осень.
– Не могла бы ты немного посидеть со мной? – попросила Кьяра, но не только потому, что хотела отвлечь внимание Дзанетты, но и чтобы немного поболтать. – Передай синьоре Эмилии мою просьбу: пусть мне дадут какое-нибудь рукоделие, а то я изнемогаю от скуки.
– Хорошо, – ответила служанка и присела на краешек стула.
Кьяра сняла крышку с блюда и, положив себе в тарелку внушительную порцию равиолей, пододвинула блюдо Дзанетте.
