служителей культа, жалости не ведая, пока они тебя не придушили…. Какой же на Ровене потрясающий воздух! Очень ароматный, вкусный и бесконечно-тревожный. Знать, правильно южные ровенские вятичи назвали эту славную деревушку – Веснянкой…».
Он проходил мимо длинного тёмного сарая, в котором хранились общественные запасы зерна, круп, овощей и различных копчёностей. Неожиданно сзади послышался тихий подозрительный шорох, а сбоку мелькнула неясная серая тень.
Почувствовав – спинным мозгом – смертельную опасность, Игорь попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел – на затылок обрушилось что-то тяжёлое, раздался громкий противный хруст, перед глазами поплыли, целенаправленно расширяясь, разноцветные круги…
Глава девятая
Бабочки и граф
Впрочем, сознание он потерял всего лишь на секунду, может, на полторы. Так что, падая на пожухлую траву, сумел сгруппироваться должным образом и даже не выпустил из ладони древко факела.
Игорь посмотрел наверх – над ним зловеще нависал варг Деян, занёсший над головой здоровенный гранитный валун.
«Такими камушками в Веснянке принято подпирать входные двери», – не к месту сообщил познавательную информацию внутренний голос, ещё окончательно не пришедший в себя. – «Очевидно, чтобы ветер и сквозняки не хлопали дверными полотнами о косяки. И, конечно, страхуясь от незапланированных визитов хитрых и вечно-голодных домашних кошек. Собаки-то в деревне отсутствуют. Впрочем, как и всякие замки-запоры. Легендарная славянская честность, так сказать, налицо…. Братец, ты голову-то поберёг бы. Не ровен час, раздробят валуном, превратив в кровавую и неаппетитную размазню…».
Игорь – в самый последний момент – откатился в сторону. Камень – со смаком – встретился с мягкой деревенской землёй.
– А-а-а-а! – отчаянно взвыл безумец, после чего огорчённо и жалостливо заскулил: – У-у-у-у!
Всё дальнейшее было делом техники. Игорь, не вставая с земли, резко крутнулся на месте и мгновенно подсёк опорную ногу противника. Потом, оттолкнувшись, взмыл в воздух и от души приложил падающего варга кулаком по лбу. Естественно, так и не выпустив из ладони другой руки горящий факел…
«Правильно, братец!», – одобрил повеселевший внутренний голос. – «Именно, что по лбу. Так-то он только сознание потеряет. А если кулаком прилетело бы Деяну по носу? Кости раздробленной переносицы, понятное дело, вонзились бы бедняге в мозг, и без того откровенно-нездоровый. Помер бы варг…. А, ведь, общеизвестно, что допрашивать покойников – дело зряшное и неблагодарное. Правда, и беседы с сумасшедшими, как правило, не приводят к чему-либо конкретному и полезному. Но, тем не менее…. Опять же, Деян – со временем – может и выздороветь. Есть у меня, братец, железобетонная уверенность, что этот дурик напал на тебя не просто так. Вот, и надо выяснить – кто его, безвольного, науськал. Ей-ей, надо…».
Игорь склонился над поверженным телом, приложил подушечку указательного пальца к синей жилке на шее варга и, облегчённо улыбнувшись, подытожил:
– Живой, слава милосердным и добродушным Богам. Может, связать его, засранца? Чем связать? Можно порвать – на узкие полосы – варговскую хламиду…. Ага, раздался-долетел приглушённый людской говорок, сзади заполошно мелькают жёлтые огоньки. Видимо, громкие вопли Деяна долетели и до погребальной площадки…
Он не ошибся. Вскоре из кромешной ночной темноты вынырнули – знакомые и незнакомые – встревоженные лица.
«Причём, все прибывшие – определённо и однозначно – находятся в состоянии лёгкого подпития», – язвительно хохотнул невыдержанный внутренний голос. – «Славяне, одно словом…».
– Что случилось? – хрипло выдохнул слегка запыхавшийся Борх. – Ты как, сынок?
– В полном порядке, – заверил Игорь и, указав рукой, свободной от факела, на тело в коричневой хламиде, пожаловался: – Бросился, вот, сволочь. Толстой палкой приложил меня по затылку, шишка вспухла размером со спелую репку. Причём, от души приложил – даже дубина разломилась на две части. Так он, гадина неразумная, решил гранитным валуном воспользоваться. Пришлось, естественно, оказать посильное сопротивление…
Из-за широкой спины Борха высунулась чернобородая и, как показалось, слегка расстроенная физиономия Верховного жреца.
– А я предупреждал, что Деян может быть опасен, – мрачно хмурясь, заявил Вогул. – Вот, и дождались…. Он, что, помер?
– Живой, вроде. Сердце бьётся.
– Эй, слуги Сварога!
На зов подошли два хмельных юнца в чёрных вотолах.
– Свяжите его покрепче! – вальяжно сплюнув на неподвижное тело варга, велел Вогул. – А потом оттащите…, сами знаете, куда. И не забудьте дверь подпереть надёжным брёвнышком…. Что скажешь, Великий вождь?
– Пока мне нечего сказать, – невозмутимо хмыкнул Борх. – Завтра утром попробуем – для начала – побеседовать с Деяном.
– Толку-то? Опять будет только «гугать», да «агукать»…
– Не скажи, жрец Божий. Не скажи…. Мы варга вволю напоим поминальной бражкой. Бают, что даже сумасшедшие, находясь в мертвецки-пьяном состоянии, рассказывают вполне разумные вещи. К одним, на голову приболевшим, иногда память (пусть, и на время), возвращается. А к другим – дар речи…. Ладно, Вогул, бывай. И всем остальным – спокойной ночи! Пошли, Гарик, к родимому дому…
Прежде, чем разойтись по разным помещениям, они несколько минут постояли-поболтали возле центрального крыльца.
– Почему Деян набросился на меня? – напрямую спросил Игорь. – Кто ему велел это сделать? Неужели, яркая ровенская Луна?
– Очень и очень сомнительно, – недоверчиво покачал головой Борх. – Скорее всего, сынок, здесь замешаны люди. Те, которые попросили-заставили безумного варга напасть на тебя…. Кто конкретно? Трудно сказать. Возможно, Верховный жрец. Во-первых, он, подлая вредина, всегда, начиная с самого малолетства, был горазд – на всякие подлые штуковины. Натура такая, доставшаяся по наследству от достославных предков. Гад ползучий, короче говоря. Во-вторых, Гарик, ты Вогулу очень не понравился. Чем не понравился? Наверное, бойкими речами и смелыми глазами…. А ещё (мне шепнули), граф Родэн днём наведывался в Веснянку. Ходил-бродил (якобы бесцельно), и беседовал со всеми встречными. В том числе, и с Деяном. То есть, граф что-то вдумчиво говорил-толковал, а новоявленный варг внимательно слушал. Так что, есть о чём подумать…. Кстати, сынок, твоё окошко-то – темным-темно. Вот, держи огниво…
«Всё «сынок», да «сынок». Почитай, через каждую пятую-шестую фразу. С чего бы это?», – устало прогундосил притомившийся внутренний голос. – «Ладно, братец, забирай огниво и пошли спать…. Это – огниво? Самая натуральная зажигалка! Железное колёсико, крутясь, соприкасается с кремниевой пластиной, поджатой, очевидно, скрытой пружиной. В результате получается пышный сноп ярких и горячих искр, от которых и загорается край хлопкового фитиля…».
Утром Игоря разбудил Ждан. Вернее, дело было так.
Кто-то осторожно потряс его за правое плечо.
– Отвяжись, Алька, – отмахнулся Игорь. – Дай досмотреть интересный сон. Не торопи…
– Вставай, Гарик! – настаивал нетерпеливый мальчишеский голос. – Скоро уже солнышко взойдёт, завтракать позовут. А ты мне обещал показать «зарядку». Ещё – научить ловить крупную рыбу. Да и в Хмельную долину надо бы наведаться…. Ну, вставай же!
– Она, хитрюга, ещё голос изменила. Дай, пожалуйста, поспать.
– Пумбо, вставь-ка ему в ухо хобот и дунь хорошенько. Давай, не бойся!
Сообразив – что к чему, Игорь мгновенно сел и, протирая ладонями глаза, попросил:
– Не надо хобота. Я уже всё понял…
В метре от кровати-скамьи стоял улыбающийся Ждан, а об его колени доверчиво тёрся розовый
