недорого — 400 фунтов стерлингов, или четыре тысячи золотых рублей.
От таких слишком быстрых обещаний, явно попахивающих газетной сенсацией, впору было бы отвернуться, забыть про них, не брать всерьез, но на следующий день Ленин продиктовал по телефону письмо редактору «Известий» Ю. М. Стеклову и автору статьи А. А. Белякову, просил автора сообщить ему возможно более точно, с указанием соответствующих изданий, из какого источника взяты сведения о том, что за границей вообще испытан и дал блестящие результаты обыкновенный, слегка переделанный грузовик вместо железнодорожного локомотива…
Письмо Ленина приняла по телефону Лепешинская, но тут же из Горок позвонили снова: Владимир Ильич хотел бы узнать мнение на этот счет и президиума Госплана, научно-технического отдела ВСНХ и НКПС. И Лепешинская на только что принятой телефонограмме дописала: «Р. S. т. Ленин просит указать, было ли что-нибудь об этом в научной технической литературе и как смотрят на это дело специалисты?»
23 декабря Ленин был в Москве, сделал доклад на IX съезде Советов о внутренней и внешней политике республики.
Назавтра, 24 декабря, он был опять в Горках.
В этот день, не переставая, мела метель.
Огромный парк весь был занесен снегом.
На втором этаже небольшого флигеля, в длинной узкой комнате у телефона сидела женщина. Спасаясь от холода, надела на себя толстую вязаную фуфайку, ноги сунула в высокие мужские валенки.
Несколько записок, написанных быстрым ленинским почерком, лежало перел ней на столе.
Женщина покрутила ручку телефона, сняла трубку.
— Коммутатор? Девушка, у меня к вам просьба. Если окажется на каком-нибудь номере товарищ Смольянинов, спешно его соедините со мной. Очень вас прошу.
Подумала. Опять сняла трубку.
— Три пятьдесят один сорок четыре, пожалуйста… Здравствуйте, это из Горок. У вас не было сегодня Вадима Александровича? Жаль… А, хорошо, хорошо… Товарищ Ярославский, здравствуйте. У Владимира Ильича есть к вам несколько вопросов. О… — она пододвинула к себе записку, — о крестьянине Яковенко. Пожалуйста. — Секунду подождала. — Возраст? Опыт? Уважение крестьянства? Знание хозяйства? Твердость? Ум?.. Да, да, ум, говорю. Преданность Советской власти?.. Пожалуйста, ответьте на это побыстрее и поподробнее.
В комнату вошел врач с чемоданчиком. Поставил его на стол.
Женщина вопросительно, с беспокойством взглянула на него.
— Неважно, — сказал врач. — Вчерашнее выступление дает себя знать… Опять не спал всю ночь…
— Вы видели, Кржижановский прислал рецепт?
— Видел. Безделица.
— А Глеб Максимилианович сказал, немцы хвалят…
— Думаю, слухи.
Зазвонил телефон.
— Я слушаю, — сказала женщина. — Здравствуйте, почему же не узнала? Узнала. — Она поискала глазами записку на столе, пододвинула к себе. — Дорогой товарищ, Владимир Ильич просит вам передать, чтобы не нервничали, не барышня четырнадцати лет… Кто не барышня? Вы, разумеется… — Она улыбнулась. — Советует продолжать работу, ниоткуда не уходя. Вашим делом он занимается.
Положила трубку на рычаг, дала отбой.
Доктор сказал:
— Завтра опять собирается в Москву, второе выступление на съезде…
Женщина пробежала глазами еще одну записку на столе. Прочла:
— …Настаиваю абсолютно на немедленном постановлении Политбюро по телефону о
Она подняла на доктора глаза. Вздохнула.
Врач сказал:
— Предполагали же, что во время отпуска не будет выступлений.
Телефон зазвонил.
— Я слушаю. — Обрадовалась. — Смольянинов, Вадим Александрович, голубчик… Я вас с утра разыскиваю. Владимир Ильич опять напоминает вам о том самом изобретении, да, да, о грузовике на рельсах. Читаю, — взяла листок. — Товарищ Смольянинов! Я послал три запроса… Три — подчеркнуто… (в НКПС, в ВСНХ, в Госплан). Прошу Вас непременно проверить, следить, не допускать промедления и
Я бы не хотел, чтобы сегодня, через шестьдесят с лишним лет, читатель, не раздумывая, осудил членов коллегии Наркомпути за их слепоту и безосновательный консерватизм. Я полагаю даже, что безосновательный консерватизм случается куда реже, чем безосновательное новаторство: для консерватизма всегда, увы, бывает сколько угодно и причин и оснований.
В июле 1920 года члены коллегии рассудили: да вправе ли мы заниматься сырыми и далекими прожектами, когда воюющая республика прозябает без металла, хлеба и топлива? И рассудили, казалось, вполне здраво, совершенно естественно.
Только история — в который уже раз — доказала, что поступки, которые мы в свое время считаем самыми здравыми и разумными, на поверку вдруг оказываются ошибочными и легкомысленными, а былое легкомыслие через десятилетия вдруг обнаруживает самый истинный и самый неподдельный реализм.
Если б только всегда уметь заглянуть через десятилетия вперед, всегда уметь взять на себя ответственность за такие трудные исторические решения.
…Через день, 26 декабря, Владимир Ильич написал о тепловозах Кржижановскому.
А вечером Ленин прочел отзыв инженера Г. Б. Красина на статью А. Белякова в «Известиях».
Красин писал, что применение тепловозов могло бы оказаться, вероятно, весьма плодотворным.
Позвонил Кржижановский. Сказал, что по тепловозному вопросу он назначил специальное совещание.
Вот этого делать не стоило. Проблема новая, мнений возможно сколько угодно, а компетентных спецов мало. Некомпетентный охотно выступит, но скажет глупость. Осторожничающий вообще легко уйдет от разговора. Педант спрячется за пустяк, будет пугать пустяком, запутает, собьет нестойких…
Назавтра Ленин продиктовал Кржижановскому и в копии Смольянинову:
— Пересылаю Вам к сведению отзыв Г. Б. Красина. Этот отзыв подкрепляет меня в том, что я, собственно, написал Вам вчера. Боюсь, что созыв совещания был стратегически неправильной мерой с Вашей стороны. Правильней было бы затребовать от солидных спецов числом 2–3 не больше на каждое из 3-х учреждений (Госплан, НКПС и НТО ВСНХ) письменный отзыв. Задача, по-моему, состоит больше всего в том, чтобы «поймать» на бездеятельности и педантстве тех ученых, которые прозевали заграничный опыт. По-моему, ни отзыв Красина, ни эту мою записку никому показывать не следует. Если Ваше совещание не придет к выводу абсолютно отрицательному, тогда надо подумать о том, кому поручить проведение немедленного практического исполнения. Об этом прошу позвонить мне. Ленин.
Кржижановский позвонил в Горки и сказал Владимиру Ильичу, что тепловозами в России сегодня занимается несколько ученых: ученик профессора Гриневецкого теплотехник Шелест, профессор Ломоносов из железнодорожной миссии, бывший электрик и авиатор Гаккель… Однако единой научной программы в этом деле пока нет. Идут споры о том, готовы ли мы уже строить тепловоз, каким его надо строить и где его строить, дома или за границей…
Ленин сказал Кржижановскому:
