почувствовал Надькину руку на щеке.
Она гладила меня и приговаривала: 'Не обижайся... Я злая... Ты не обиделся?'
Она гладила меня по щеке так, как никто не гладил. Покраснев, я закрыл глаза.
'Не обижайся... Пожалуйста... Я принесу тебе поесть что- нибудь... Не обижайся... Я дура...'
Она гладила меня по щеке, по руке, по лицу, по волосам.
Так мы сидели не знаю сколько времени. Два ребенка. Два маленьких урода. Два живых существа в подвале.
Сколько было любви... И какая нежность.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Пару раз в роддоме мне доверяли очень важные задания. Я должен был отнести мертвых младенцев в морг. Их там учитывали.
Нужно было пройти метров сто. По прямой. По асфальтовой дорожке. Под яблонями больничными. Под кислыми яблоками.
В первый раз все прошло нормально. Мне старуха-санитарка вручила два плотных свертка. Ей было некогда. Она должна была срочно в операционной собрать с пола кровь. Кровь матери этих свертков.
- - - Не бойся, - - - сказала санитарка, - - - это выкидыши - - - это еще не дети
- - - Я не боялся.
Зажмурившись, прижав к себе эти кульки, я побежал. По прямой.
И ворвавшись в морг, чуть не бросил их на стол. За столом сидел толстый патологоанатом и ел домашние пирожки. Он был похож на бухгалтера.
- - - Из роддома, - - - спросил он утвердительно.
Я кивнул. В нос мне ударил запах мяса, жареного мяса из его жующего рта.
Я бросился обратно.
Второй раз был последним. Я потерял одного мертворожденного.
- - - Донесешь, дождешься справку и обратно, - - - сказала мать.
Молоденькая медсестра-стажер, напевая, пеленала последнего. Их опять было двое. В один день. От разных матерей. Я смотрел, как голова второго исчезает в конверте пеленки.
Пеленка была старая, вся в дырах.
- - - Слушай, - - - сказала мать девушке, - - - для них это ведь гроб - - - Когда за ними приходят, чтоб хоронить, обычно и не разворачивают - - - Кому хочется на это смотреть - - - Наши пеленки для них как саван - - - Надо новую - - - Поищи без печати - - -
Я уже не торопился. Нес их спокойно. Глазел по сторонам.
Были сумерки. Хромые прогуливались. Женщины с выпадающими внутренностями играли на лавках в карты. Возле них сидели небритые мужья с грустными, как у старых лошадей, лицами.
Слепые сидели рядышком и трогали быстро друг друга. И хохотали тихо.
Я веселый и довольный тем, что такой спокойный, нес этих 'ребяток'.
Старая санитарка называла их всегда 'ребятки'.
Меня окликнули слесаря.
Это было обычное дело. Я воровал для них настойки на спирту. Бегал за сигаретами. Иногда приносил закуску.
- - - Иди на минутку, Фриц, - - - позвал шофер 'скорой
помощи'.
Я показал головой на 'ребяток'.
- - - Да на минутку! - - - Положи их вон на траву - - - Пару слов сказать - - -
Я, идиот, так и сделал. Положил их рядышком. Плотнее, 'чтоб не раскатились'... А как они могли раскатиться... Положил их под яблоней и побежал в 'слесарку'.
Что они хотели... Да ничего особенного. Чтоб, когда главврач приедет, пришел и предупредил. Чтоб успели домино попрятать.
Когда я вернулся, под яблоней лежал один сверток и пеленка. Второго ребенка не было.
Меня будто по голове шарахнули. Я стоял и смотрел на сверток и пеленку рядом. Как будто он сам распеленался и смылся.
Схватив оставшегося парня, я бросился на поиски 'беглеца'.
- - - Эй! - - - Ты где?! - - - орал я.
Я думал, а может быть, он был не мертвый!
Я носился, будто у меня атом в заднице. Чуть не сбивая с ног хромых. Ветром разворачивая старушек с внучками. В лае местных собак я носился по всему больничному городку. Я заглядывал во все дыры. Даже урны переворачивал. Будто он мог от меня спрятаться.
Я влетел в морг, грохнул на стол один сверток и без слов помчался снова на поиски.
И тут замер.
Под той самой яблоней сидел прислонившись, как будто его прислонили к дереву, мой второй 'парень'. Рядом с ним присела на корточки девочка.
Она повязала 'парню' на головку платочек.
Она что-то лепетала. Видно, думала, что он - кукла. А 'парень', скорчившись, уже окоченелый, выглядел, как старичок.
Я тут же на месте хотел ее убить. Как вихрь, как толстый красномордый от злости вихрь, я пронесся и схватил
'куклу'.
Девочка даже не поняла, что произошло. Она мутно посмотрела и упала на задницу.
А я гордо и зло положил перед охуевшим врачом-бухгалтером голого второго парня. Врач моргал и пялился то на младенца голого, в платочке, то на меня.
- - - Ты кого принес????!!!! - - - завопил он. - - - Посмотри!!!! Это живой!!!! - - -
Я посмотрел. Слава богу, на сей раз прав оказался я. Младенец был неподвижен. Неподвижнее куклы.
Врач, забеспокоившись, приговаривал: - - - Но ведь он только что дернул ножкой... Да, я видел - - - Вот сейчас - - - Вот только что - - -
Он, приговаривая, ходил кругами.
- - - Я уверен! Уверен! Он живой! Кого ты притащил?! Его нужно оживлять! Что у меня есть?! - - -
Он схватил ребенка и, прижав к себе, начал ходить кругами. Он нянчил. Он чуть не пел колыбельную.
- - - Черт! Нужно кислород! В барокамеру! - - -
Потом он остановился и оглядел свою комнату. Свой стол с остатками колбасы. С тетрадкой старой в линейку, где он отмечал мертвецов. Холодильник, где они лежали с приколотым к пятке куском клеенки. Там дата и результат вскрытия.
Он обводил все это глазами. И не переставал качать ребенка.
Наконец, он увидел меня.
С ребенком в руках, толстенький и приличный, как бухгалтер он выглядел потрясающе.
Я прыснул со смеху и смылся.
Потом я рассказал санитаркам, они смеялись, а самая старая сказала, что это бывает.
'Когда долго ешь-спишь среди мертвых, начинаешь путать... Бывает... Надо немного среди живых побыть... Ну...Там ухо- горло-нос полечить... По себе знаю. Еще с фронта...'
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я танцевал для больных. В меня вселялся Шут.
Во мне было слишком много радости.
Удивляюсь, что тогда меня ни разу не отлупили. Такой я вносил беспорядок и шум.
Жизнь для этих людей в палате была серьезной штукой. Я удивляюсь их терпению.
Я смеялся не над людьми. Не над жизнью. Ничего я тогда не понимал.
Я смеялся над правилами игры. Над каким-то законом, который позволял людям быть не собой.
