– Телефон?
– У него нет телефона. А что случилось?
– Он женатый?
– Нет, а почему?
– Был женатый?
– По-моему, нет.
– И детей на стороне у него нету?
– Не знаю, не проверял…
– До свидания! – Марина Петровна стала спускаться по лестнице. – Ты где учишься?
– В автодорожном…
– Тройки есть?
– Есть.
– Исправь на четверки!
Гена перегнулся через перила:
– А все-таки, зачем вам Вася?
– Я еду в Новгород, – сухо объяснила Марина Петровна, – и мне там нужно такси!
Борис Иванович пришел домой подавленный.
– Ну что? – встревожилась Катенька. – Она не отдала свидетельство?
– Отдала. Только вот Наташка сбежала с таксистом.
– Куда сбежала?
– В Новгород!
– Ну, это не очень далеко, – заметила Катенька, – километров пятьсот!
– Как ты можешь об этом так спокойно говорить! Моя дочь…
– Борюся, у них теперь свобода любви!
– Замолчи! – неожиданно для самого себя закричал Борис Иванович.
– Ого! – удивилась новая жена. – А ты, Борюся, дочку-то любишь больше, чем меня.
– Неправда, – возразил Борис Иванович. – Просто ее я люблю восемнадцать лет подряд, а тебя лишь три месяца…
Катерина нисколько не обиделась, а лишь поглядела на него сочувственным взглядом и легко погладила по голове. И такой исходил от нее ласковый покой, что напряжение спало и Борис Иванович по-детски уткнулся лицом в мягкое плечо.
Тем временем шустрый старенький «Москвич» бодро катил к Новгороду. К вечеру он уже отмахал положенные пятьсот километров с гаком и от гостиницы «Садко» повернул направо.
– Слева, – сообщал Вася, – церковь Спаса на Ильине, четырнадцатый век, в ней фрески Феофана Грека… А вот – Федора Стратилата, она еще постарше… Тебя это волнует?
– Это будет меня волновать несколько позже, – ответила Наташа, – в настоящий момент меня волнует встреча с твоими родителями.
Вася повернул «Москвич» налево, свернул с главной улицы.
– Насчет встречи с родителями, это не будут лучшие минуты в твоей жизни. Я тебе обещаю. Отца зовут – Яков Андреевич, мать – Серафима Ильинична. Повтори.
– Яков Андреевич и Серафима Ильинична. Я запомнила. Я способная.
– Есть еще большой подарок – младшая сестра. Лида.
– Сколько лет подарку?
– Четырнадцать. Самый подарочный возраст. Мы приехали.
– Значит, ты убежден, что меня встретят плохо?
– Очень плохо. Можно сказать, в штыки. Вылезай!
– Ничего. – Наташа покорно вылезла из машины. – Нервная система у меня крепкая… Может, мне лучше, не заходя в дом, отправиться на вокзал?
– Билета не достанешь! Пошли!
Улица была тихая, зеленая-зеленая. Дома старые, каменные, в два и три этажа, с балконами. Наташа оглядела улицу, оглядела дом, балконы. На одном из них приметила девчушку, очень симпатичную, курносую, вихрастую, которая вдруг свесилась вниз и закричала:
– Вася, ты кого это опять привез?
– Ах вот что, – засекла Наташа, – весьма любопытная деталь. Значит, я не первая.
– Это Лидка, я тебя предупреждал! – сказал Вася, и они вошли в дом.
Квартира была с большим коридором, заставленным разной мебелью и рыболовными снастями. Вася поставил чемодан Наташи на пол. Обнял ее за плечи.
– Внимание, дается старт!
И ввел Наташу в комнату, где отец и мать ужинали. Лида тоже ужинала и даже не глядела на вошедших, словно только что ее не было на балконе.
– Добрый вечер! – сказал Вася. – Познакомьтесь, это Наташа.
– Добрый вечер! – сказала Наташа. – Добрый вечер, Яков Андреевич, добрый вечер, Серафима Ильинична, добрый вечер, Лида.
– С приездом! – отозвался отец, не замечая Наташи. – Как машина бегала?
– Нормально! – ответил Вася. – Нас пригласят ужинать?
– Садитесь! – позволила мать. – А вы что же, девушка, местная или приезжая?
– Я из Москвы.
– А зачем вы сюда приехали из Москвы? – встряла Лида.
– Замуж выходить! – спокойно ответила Наташа и уселась на стул, который ей подвинул Вася.
– За меня! – уточнил Вася.
– Господи, надо же, – выдохнула мать. А Яков Андреевич вскочил с места:
– Вася, я рад! Я даже больше чем рад, я счастлив. Знаешь, когда невеста долго ходит в дом к жениху, родители ее обсуждают, будто на весах взвешивают: хорошая, нехорошая, ленивая, работящая, а так невеста как с неба свалилась, плюх! Без проволочек, все решено, заметано. Я – за!
– Я тоже за! – сказал Вася, делая вид, будто не замечает отцовской иронии.
Яков Андреевич наклонился к Наташе:
– И давно вы, Валя, знакомы с Василием?
– Несколько дней. Если пересчитать в часы – это уже много!
– А если на секунды пересчитать… – съязвила Лида.
– Лидка, тебя не спрашивали! – строго оборвал ее отец. – Несколько дней, в этом страшного нет ничего, теперь, как ее, акселерация… – Он снова обратился к Наташе: – Сколько вам лет, Валя?
– Восемнадцать!
– Правильно, – поддержал отец все в той же слегка насмешливой интонации. – Замуж надо рысью бежать. Школу кончили – и прыг замуж! Тоже акселерация. Вы-то школу кончили?
– Да! – ответила Наташа.
– Образованная! – вставила Серафима Ильинична.
– Я тоже в газете читал, – сказал Яков Андреевич, – шустрая одна в восьмом классе замуж вышла, в девятом уже разошлась, а в десятом за другого выскочила. Так что вы, Валя, можно сказать, замуж сильно запаздываете!
– Я с дороги устала, – тихо сказала Наташа, – я пока отбиваюсь, но скоро силы иссякнут, и я закачу истерику!
– Меня радует, – улыбнулся отец, – что вы, Валя, истеричка!
– Хватит называть меня Валей, – перешла в атаку Наташа, – я понимаю, Наташа – трудное имя.
– А я не понимаю, на что вы обижаетесь, – опять улыбнулся Яков Андреевич. – Разве мы вас плохо встретили? Хозяйка сейчас начнет блины печь! Вы любите гречишные блины? А имена я от возраста путаю, у вас акселерация, и у нас тоже акселерация, только в другую сторону – ранний склероз!
– Ты, Наташа, – вступила в разговор мать, – пришла и расселась как ни в чем не бывало, а у меня в голове гудит и сердце ходуном ходит! Кто ты, что ты? Может, ты разведенная, почему бы нет, может, вообще в тюрьме сидела?
