«Учиться в колледже», – мысленно произнесла Каролина, прекрасно осознавая несбыточность этой мечты.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Вообще-то мне нравится математика. В школе я считалась одной из лучших учениц, моя фотография целых два года провисела на доске почета.
Надо же было его хоть чем-нибудь поразить! Пусть этот вечер ему запомнится! А уж она его не забудет по гроб жизни. Ее, Каролину Доусон, подвез до дому Ринк Ланкастер! Невероятно! У него же столько девушек! Они и старше ее, и куда интересней. Эти девушки хорошо одеваются, ходят в фешенебельные клубы, их матери ездят на роскошных лимузинах и занимаются благотворительностью. Ни одна из таких красавиц никогда не унизится до разговора с Каролиной Доусон.
– Ты разбираешься в математике? Жаль, что я раньше тебя не знал. Ты бы мне помогла. В колледже у меня с математикой были нелады.
– Тебе нравится учиться?
– В принципе да, но я рад, что все уже позади.
– Ты что, уже кончил школу?
– Ага, полтора месяца назад.
Не спрашивая, как проехать к ее дому, Ринк свернул на проселочную дорогу.
– Тебе необязательно подвозить меня к дверям, – поспешно сказала Каролина.
– Но здесь темно.
– Ничего, я не боюсь. Пожалуйста, останови машину. Я немного пройдусь пешком.
Ринк без возражений нажал на тормоз.
В такой счастливый день Каролине не хотелось ссориться с матерью, которая непременно потребовала бы объяснений, если бы увидела машину Ланкастера. Но главное, Каролина боялась, что Ринк увидит, в какой нищете она живет.
Ринк заглушил мотор, и их со всех сторон обступила тишина. Он выключил фары и опустил верх автомобиля. Лунный свет освещал их лица. Легкий ветерок ласково перебирал волосы.
Ринк положил руку на спинку сиденья и повернулся к ней, упершись коленом в ее ногу. От него потрясающе пахло дорогим одеколоном. Каролина вдруг отчетливо поняла, что рядом с ней не мальчик, а взрослый мужчина. А она еще ни разу не оставалась с мужчиной наедине, ведь за ней никто никогда не ухаживал.
Каролина в растерянности пила коктейль. Ринк молча следил за ней взглядом. Внезапно соломинка хлюпнула, и стаканчик опустел. Каролина в смущении подняла на Ринка глаза.
Он улыбался.
– Ну как? Хороший коктейль?
– Да, очень. Большое спасибо. – Она протянула ему пустой стаканчик. Он засунул его под сиденье и приблизил свое лицо к лицу Каролины.
Как и утром, они рассматривали друг друга с жадным любопытством. Ринк ласкал взглядом ее щеки, шею и грудь, а Каролина млела, чувствуя, как по ее телу разливается приятное тепло. Оно стало почти невесомым, и лишь в низу живота она чувствовала непривычную тяжесть.
Ринк провел указательным пальцем по ее нижней губе. У Каролины перехватило дыхание.
– Ты очень хорошенькая, – наконец хрипло проговорил Ринк.
– Спасибо.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать.
– Пятнадцать!
Он вполголоса чертыхнулся и отвел взгляд. Но, похоже, глаза его не слушались, потому что через секунду Ринк вновь посмотрел на Каролину.
– После нашей встречи в лесу я целый день думал о тебе.
Теперь его рука прикасалась к ее щеке, а палец, словно заколдованный, никак не мог оторваться от нижней губы.
– Я тоже о тебе думала.
Ринк расплылся в довольной улыбке.
– И что ты думала?
Каролина зарделась. Хорошо, что было темно и он этого не заметил. Стесняясь посмотреть Ринку в глаза, она уставилась на расстегнутый ворот его рубашки.
– Ну… разное. – Она передернула плечами, стараясь казаться равнодушной.
– Разное? – снова улыбнулся Ринк, но теперь эта улыбка была мимолетной. – А ты думала о… – Он запнулся в поисках подходящего выражения.
Каролине пришло на ум слово «тискать». Мальчики всегда тискали девочек, прибегавших к ним на свидания. А девчонки потом обменивались впечатлениями, собираясь в группки, но Каролину не допускали до участия в таких разговорах.
Однако Ринк выразился иначе.
