– Ты думала о… нас с тобой? О том, как мы…
– Что? – еле слышно переспросила Каролина.
– Как мы целуемся…
Каролина молчала, казалось, в гулкой тишине слышно лишь биение ее сердца.
– Ты когда-нибудь целовалась?
Она поспешно кивнула. Но Ринка ей не удалось обмануть.
– Господи, ты совсем еще ребенок! – воскликнул он изумленно. – Послушай, ты не испугаешься, если я тебя поцелую?
– Я не боюсь тебя, Ринк.
– А… моих поцелуев? – ласково спросил он, гладя Каролину по голове.
– Нет… Я… я буду рада, если ты меня поцелуешь.
– Каролина! – жарко прошептал он, придвигаясь поближе.
Она ощутила на своей щеке его дыхание и закрыла глаза. Губы Ринка осторожно коснулись ее губ. Каролина не отпрянула от Ринка, она словно ждала продолжения, и Ринк поцеловал ее более страстно. Поцелуи Ринка пробудили в девушке какие-то смутные желания. Каролина и сама не понимала, чего она хочет. Во всяком случае, не того, чтобы ее «тискали». Это слово совершенно не вязалось с удивительными чувствами, которые она сейчас испытывала.
Ринк взял лицо Каролины в ладони и жадно припал к ее губам. Она покорно разомкнула их, и Ринк, тихонько застонав, провел по ним языком. Каролина похолодела от ужаса, но сопротивление ее быстро сошло на нет, и она с восторгом отдалась новым, неведомым ощущениям.
Каролина была в полном смятении. Что происходит? Ей до сих пор было неизвестно, что такое любовный пыл. Вцепившись в рубашку Ринка, она понимала только одно: ей хочется прижаться к нему всем телом. Не в ее силах было сопротивляться этому желанию. Каролине было и страшно, и радостно оттого, что близость Ринка вызывает у нее такую бурю чувств.
Ринк ласково поцеловал ее трепещущие губы и с сожалением отстранился, разомкнув объятия. Какое-то время она сидела, смежив ресницы, а когда наконец подняла отяжелевшие веки, в глазах ее сквозила истома. Истома, переполнявшая все ее тело.
– Ну как ты? Успокоилась?..
Теперь, стоя в холодном больничном коридоре, она ответила ему точно так же, как двенадцать лет назад после первого поцелуя.
– Да, Ринк… Все в порядке…
«Может быть, и он вспомнил тот давний, напоенный звуками и запахами лета вечер?!» – подумала Каролина, когда Ринк посмотрел на нее долгим взглядом, а потом резко отвернулся и сухо бросил через плечо:
– Тогда пошли.
4
– Он такой хорошенький! Ты тоже. – Руки Лауры Джейн, гладившие жеребенка, замерли, а темные глаза обратились к Стиву, который произнес два этих коротких слова с невыразимой нежностью.
– Ты правда так думаешь?
Стив мысленно выругался, услышав этот наивный вопрос. Сколько раз он себе твердил, что надо быть осторожней! Лаура Джейн такая доверчивая и простодушная! Ее легко обидеть, поэтому он должен быть очень осторожен в высказываниях.
Стив поднялся на ноги.
– Конечно, ты очень симпатичная девушка, – как можно спокойнее произнес он и, прихрамывая, вышел из стойла.
Он все чаще ощущал необходимость воздвигнуть между собой и Лаурой Джейн прочную преграду. Ведь она даже не подозревала, какие желания пробуждают в нем запах ее волос и матовая белизна кожи. А если б узнала, пришла бы в ужас.
Стив снял с крюка седло. Ринк сказал ему, что собирается утром покататься верхом, и Стив не хотел ударить лицом в грязь. Пусть и седло, и сбруя – все будет в идеальном порядке!
Стив понимал, почему молодой хозяин относится к нему с такой антипатией. Ринк ведь не слепой и, естественно, заметил, какие взгляды бросает конюх на его сестру.
Стив не обижался на Ринка за его неприязнь. Ничего удивительного, что он так волнуется за сестру. К ней и вправду надо относиться бережно. Будь у него самого такая сестра, он тоже берег бы ее как зеницу ока.
Но, с другой стороны, что поделать, если Лаура Джейн ему так мила?! Он не искал этой любви, она пришла к нему сама. И теперь ему без Лауры Джейн нет жизни.
Девушка подошла к нему и, стоя рядом, внимательно наблюдала, как он моет седло. Локоть Стива почти касался ее груди.
Конюх яростно орудовал тряпкой, стараясь не думать о близости девушки.
Лаура Джейн, разочарованная тем, что Стив больше не говорит ей комплиментов, спросила:
– У тебя нога болит, да?
– Нет. С чего ты взяла? – удивился Стив.
