разговорах моих родителей.
Кэт начала аккуратно складывать свою салфетку: она явно тянула время, давая себе возможность собраться с силами, чтобы продолжить рассказ.
— В тот день, едва переступив порог кухни, я почувствовала, что что-то не так. В доме была… атмосфера, которой я никогда раньше и после того дня не ощущала. Меня охватил озноб, и вовсе не потому, что у меня была лихорадка. Я думаю, это было предчувствие беды. Но, что бы это ни было, мне страшно не хотелось идти по коридору к спальне моих родителей.
Но я себя заставила. Дверь спальни была приоткрыта. Я заглянула внутрь. Они не были мертвы, как я говорила тебе раньше, как я говорила всем. Моя мама, опершись на подушки, лежала на кровати и плакала.
Папа стоял возле нее. Он держал в опущенной руке пистолет и что-то тихо говорил ей. Только много позже я поняла, что он объяснял маме, почему их самоубийство было единственным выходом из финансового тупика.
Я же почему-то подумала, что он говорит о том, чтобы убить меня. Он произносил что-то вроде: «Это единственный выход. На самом деле, так будет лучше для Кэти». Он всегда звал меня Кэти, — добавила она с печальной улыбкой. — Я знала, что стоила им уйму денег. Но, помимо финансовых трудностей, их жизнь и в других отношениях превратилась в ад. Вместо того чтобы придумывать наряды, моей матери приходилось изобретать способы прикрыть мою безволосую голову после химиотерапии. Моя болезнь в большей степени повлияла на нее, чем на меня. Да и поправлялась я значительно быстрее. Мама за мной не поспевала.
Поэтому, когда я услышала, как папа говорит о быстром решении всех наших проблем, я подумала, что они собираются пристрелить меня и таким образом спасти самих себя от новых горестей и затрат. Не забывай, что это были мысли восьмилетней девочки. Я поняла из того, что говорилось, только это, и меня охватила паника. Я тихо-тихо прошла в свою комнату и спряталась в шкафу.
Кэт сделала паузу и рассеянно провела рукой по волосам.
— Там, в темноте, скрючившись, я услышала выстрелы. Я поняла, что ошибалась, ужасно ошибалась. И тогда я решила не выходить из своего убежища никогда. Я рассчитывала, что в конце концов умру от голода или жажды. Даже в столь нежном возрасте у меня был драматический дар, — добавила она, снова печально улыбнувшись. — Наконец одна из наших соседок зашла к нам в дом попросить какую-то мелочь. Когда никто не ответил на ее звонок, она вошла внутрь и почувствовала, как и я, что что-то было не так. Она-то и обнаружила маму и отца. Я все еще пряталась. Не вышла из своего укрытия даже тогда, когда прибыли полиция и «скорая помощь». Кто-то позвонил в школу и выяснил, что меня еще раньше отвели домой. Только тогда они обыскали дом и нашли меня. Я боялась, что у меня будут неприятности, поэтому притворилась, что вошла и обнаружила своих родителей уже мертвыми. Я не сказала им правды: что я могла это предотвратить.
— Но это не так, Кэт.
Она отмела его возражения, коротко покачав головой.
— Если бы я вошла в спальню…
— Он, возможно, убил бы и тебя.
— Но я никогда этого не узнаю, ведь так? Я должна была его остановить. Я должна была выбежать на улицу и звать на помощь или, может быть, делать что-то еще, но только не прятаться. Я обязана была догадаться о его намерениях — а может быть, подсознательно я и догадывалась.
Алекс обошел вокруг стола и поднял ее на ноги.
— Тебе было всего восемь лет.
— Но я должна была понять, что происходит. Если бы я не была такой трусихой, мне удалось бы их спасти.
— И поэтому ты взяла на себя обязанность спасать всех остальных? — Алекс схватил ее за плечи. — Кэт, Кэт, — прошептал он, смахивая подушечками пальцев слезы с ее щек. — Ты вспоминаешь все, что случилось, сознанием взрослого человека. А ты была ребенком. Совсем маленьким ребенком. Это не ты, а твои родители проявили слабость. — Он притянул ее к себе и прижал ее голову к своей груди. — Когда я был полицейским, я десятки раз видел подобное. Кто-то, кто уже дошел до точки, кончал не только себя, но и всех, кто оказывался поблизости. Если бы твой отец знал, что ты находишься в доме, вполне вероятно, он расправился бы и с тобой. Поверь мне. — Он обнял ее крепче, наклонил голову и поцеловал в висок. — Спрятавшись в шкафу, ты спасла себе жизнь.
Ему не удалось убедить Кэт полностью, но она с жадностью впитывала в себя каждое его слово. Все эти годы ей не хватало, чтобы кто-то сказал ей, что она поступила правильно.
Она прильнула к Алексу столь же цепко, как хваталась за его успокоительные фразы. Наконец он поцеловал ее в губы, которые с жадностью ответили на его поцелуй.
Глава 52
Их охватило желание. Они жадно целовались. Ей безумно нравилось ощущать на своем лице его начинающую пробиваться щетину; нравилось, как его волосы курчавились под ее пальцами; она была влюблена в то, что видела, обоняла и осязала. Влюблена в Алекса. Надо было еще многое выяснить и решить, но сейчас она знала, что любит его. Когда он предложил подняться наверх, она доверчиво вложила в его ладонь свою руку и пошла за ним.
На площадке второго этажа они остановились, чтобы снова поцеловаться. И потеряли над собой контроль. В течение нескольких секунд они судорожно пытались освободиться от одежды. Наконец он глубоко вошел в нее. Это было довольно грубо и быстро и скоро кончилось.
Поддерживая ее на своих бедрах, он отнес ее в спальню и положил на кровать. Руки Алекса стремились охватить все ее тело сразу, двигаясь по нему, как по собственной вотчине, сдирая одежды, пока оба они не остались совершенно обнаженными.
Прильнув ртом к ее животу, он просунул руки под ее ягодицы и стал массировать ей бедра, делая пальцами такие легкие движения между ними, что через какое-то время ей показалось, что она умрет от желания.
— Боже мой, Алекс, дотронься же до меня!
Он раздвинул ей половые губы и начал нежно ласкать их языком и губами. Очень скоро она вновь испытала оргазм.
Спустя некоторое время она повернулась на бок и взяла его член в рот. Ей очень нравились исходивший от него мускусный запах и ощущение бархатистости кожи под ее скользящим взад и вперед языком; нравилось, как плотно его твердая плоть наполняет ей рот.
Кэт полностью отдалась нахлынувшей на нее нежности и стремлению доставить ему удовольствие, но через некоторое время он слегка отстранился от нее, поменял позу и быстро ввел свой пенис в ее тело.
Внезапно Алекс замер и стал напряженно всматриваться в Кэт. Она открыла глаза и посмотрела на него, недоумевая, чем вызвана эта пауза в их любовных ласках.
— Это слишком важно, чтобы спешить. — Не отрывая от нее глаз, он вошел в нее глубже. Кэт невольно порывисто вздохнула.
— Я люблю тебя, Алекс. Нет, не надо, не говори ничего такого, о чем потом пожалеешь. Просто поцелуй меня.
Прижавшись к ней всем телом, он, изнемогая от желания, припал к ее губам. Даже когда все было кончено, он так и не изменил позы.
— Мне никогда не было так хорошо, — со вздохом проговорила Кэт. — Только с тобой. Впервые в жизни я чувствую, что я и другой человек — одно целое. Такая глубина ощущений, такое полное слияние тел, разумов и душ просто невероятны.
Алекс плотно закрыл глаза. Охрипшим от страсти голосом он согласился:
— Да, невероятны.
— Знаешь, — уткнувшись лицом в подушку, невнятно проговорила она, — если так будет
