отличать их от писем, чьих авторов явно не назовешь нормальными. Иногда от этих посланий мурашки шли по коже, но большей частью я просто не обращала на них внимания. Ни одно из них не заставляло меня так беспокоиться. Возможно, я веду себя глупо и делаю из мухи слона, но…
— В этих статейках нет ничего угрожающего, — мягко заметил он.
— Знаешь, в противном случае, мне как раз было бы легче не обращать на них внимания. А так от них веет чем-то жутковатым. Нельзя бороться с невидимкой. И хотя я не вижу опасности, все равно чувствую, что она рядом. Может быть, это всего лишь мое воспаленное воображение, но в последнее время, идя по улице, я часто ловлю себя на том, что постоянно оглядываюсь через плечо. Я чувствую, что меня как будто…
— Преследуют.
— Да.
Алекс помолчал, обдумывая ее неохотно сделанное признание.
— А что ты сама думаешь обо всем этом, Кэт? Что все это значит?
— Нет, это ты скажи, что думаешь. Я пришла выслушать твое мнение. В уплату за этот треклятый омлет.
— Я едал и похуже.
— Спасибо.
Он сложил пальцы в кулак и задумчиво постучал ими по губам. Кэт не нарушила молчания, давая ему время привести в порядок мысли. Он не посмеялся над ее страхами, хотя в глубине души ей хотелось именно этого. Она предпочла бы, чтобы Алекс сказал ей, что ее напрасно беспокоят эти загадочные послания.
— Вот что мне представляется, — наконец сказал он, — но это всего лишь догадки…
— Само собой разумеется.
— Рассматривая наихудший вариант… Такое количество совпадений достойно Книги рекордов Гиннесса.
— Я тоже так думаю.
— Если рассматривать их поодиночке, все три смерти необычны, но вполне вероятны. Взятые вместе, они навевают весьма определенные мысли.
Кэт затаила дыхание.
— Продолжай, пожалуйста.
— Учитывая время и расстояние, тот человек, который тебе их прислал, вряд ли наткнулся на эти заметки случайно.
— Он знал об этих смертях.
— А возможно, сам их организовал. Конечно, если мы установим, что это были убийства, а не проявления Божьей воли.
— А… с чем мы имеем дело в данном случае?
— Если он убийца — а на сегодняшний день это все еще остается большим вопросом, — я думаю, перед нами не обыкновенный серийный убийца. Его жертвы не случайные люди. Их для него выбрала сама судьба. Однако он тоже приложил немало усилий, чтобы найти их, выследить всеми возможными способами.
— А зачем? Что им движет?
— Кэт, но это же просто.
— Донорское сердце, — хриплым от волнения голосом проговорила она. В груди у нее что-то сжалось. Алекс сказал именно то, что она так боялась от него услышать. Его гипотеза до мелочей совладала с теми теориями, которые приходили в голову ей самой.
— Эти трое реципиентов получили свои новые сердца в тот же день, что и ты, — продолжал Алекс. — Наш психопат знал одного из доноров и по какой-то неведомой причине не может смириться с тем, что его или ее сердце продолжает биться. Он явно не уверен в том, кому оно было пересажено, поэтому устраняет всех подряд. Одного за другим он отправляет к праотцам тех обладателей донорских сердец, которым была сделана операция в тот знаменательный день, зная, что рано или поздно убьет именно того, кого разыскивает.
— Но для чего?
— Чтобы остановить сердце.
— Это я знаю, но зачем его останавливать? Если он был так близок с донором, вероятнее всего, именно он и дал разрешение на трансплантацию. Почему ему пришлось внезапно изменить свое решение?
— Бог его знает. Может быть, он просто в одно прекрасное утро проснулся и подумал: «О Боже мой! Что я наделал?!» Семьям доноров приходится принимать подобные решения в спешке и не при самых благоприятных обстоятельствах. Возможно, его кто-то убедил или заставил так поступить. А потом эта мысль начала преследовать его, он больше не мог жить с чувством вины. Ты когда-нибудь читала Эдгара По, «Сердце-обличитель»?
— Но там сердце не похоронено. Оно на самом деле бьется.
— Да, но, как и герой этого рассказа, твой приятель-убийца, возможно, все время слышит это биение. Оно его преследует, сводит с ума. Он не может так больше жить и стремится заставить сердце замолкнуть навеки.
— Пожалуйста… — простонала Кэт.
Алекс потянулся к ней через стол и коснулся ее руки.
— Кэт, есть еще шанс, что мы далеки от истины. Ты спрашивала, что я думаю. Я думаю вот так. Остается надеяться, что я ошибаюсь.
— Но сам-то ты уверен, что прав. Он ничего не ответил, да ему и не нужно было этого делать. Она прочла подтверждение в его глазах.
— Давай на сегодняшний день считать, что мы не ошиблись. Тогда возникает вопрос: как он выследил всех этих людей, включая тебя?
Кэт объяснила ему то же самое, что накануне объясняла Хансейкеру, рассказав о картотеке с номерами ОСДО. Алексу потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное.
— Операции по пересадке сердца все еще вызывают интерес прессы и телевидения. Он мог просто обобщить информацию, которую получил от них. Кто знает? Пока мы не узнаем, кто этот человек, мы не поймем, как он действовал.
— У него, должно быть, есть деньги, — заметила Кэт.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что за последние четыре года он объехал всю страну.
— Ты когда-нибудь слышала о существовании автостопа? — спросил Алекс. — Или попутных машин? Интервал между убийствами каждый раз равен году, поэтому он мог перебиваться случайными заработками, одновременно медленно подкрадываясь к своей жертве.
— Такое мне даже в голову не приходило, — уныло сказала Кэт. — В таком случае это может быть кто угодно.
— Бизнесмен, путешествующий исключительно первым классом, или последний бродяга. Кто бы он ни был, этот сукин сын умен и хитер. Он прекрасно адаптируется к обстановке, как хамелеон. Иначе как он смог так близко подобраться ко всем этим людям, чтобы суметь их убить и вместе с тем не навлечь на себя ни малейшего подозрения? Скажем, в случае с той женщиной из Флориды. Она упала на стеклянную дверь в своем собственном доме. Если считать, что ее столкнули со стремянки, ему надо было находиться рядом с ней, в том же доме.
— А может быть, он пришел к ней в дом в качестве строительного рабочего, чтобы что-нибудь отремонтировать? — подала идею Кэт.
— Вряд ли она стала бы поливать цветы, если бы к ней в дом пришел рабочий.
— И все-таки это возможно.
— Но маловероятно. Гораздо проще представить, как женщина просит кого-то хорошо ей знакомого, кому она доверяет, подержать стремянку, чтобы она могла достать до этого папоротника.
Кэт содрогнулась.
