Дрыгнул пяткою босой. («Консерватизм») Помню:
Рыдали раки горько и беззвучно. И зайцы терли лапами глаза. («Несправедливость») Ли-ли! В ушах поют весь день Восторженные скрипки. («Настроение») «Мой оклад полсотни в месяц, Ваш оклад полсотни в месяц, — На сто в месяц в Петербурге Можно очень мило жить…» («Страшная история») Рассказывая о каком-нибудь происшествии:
Сбежались. Я тоже сбежался. Кричали. Я тоже кричал. («Культурная работа») Многому научил Саша Черный Маяковского-сатирика.
Часто читал некоторые стихи сатириконских поэтов:
Звуки плыли, таяли. Колыхалась талия… Ты шептала: «Та я ли?» Повторяла: «Та ли я?!» Не сказал ни слова я, Лишь качал гитарою… Не соврать же: новая, Коли стала старою! (Козьма Прутков, «Та-ли?!») С выражением декламировал «Бунт в Ватикане» («Взбунтовалися кастраты…») Ал. Конст. Толстого, которого очень любил.
Размусоленную эротику он не выносил совершенно и никогда ничего не хотел читать и не писал в этом роде.
Когда кто-нибудь из поэтов предлагал Маяковскому: «Я вам прочту», он иногда отвечал: «Не про чту, а про что!»
Маяковский часто декламировал чужие стихи на улице, на ходу. В 1915–1916 году это были главным образом те стихи, которые он и Бурлюк называли «дикие песни нашей родины». Эти стихи мы пели хором и шагали под них, как под марш.
Стихи Бурлюка (на мотив «Многи лета, многи лета, православный русский царь»):
Аб-кусают зве-ри мякоть. Ночь центральных проведи… («Призыв») На тот же мотив:
Он любил ужасно мух, У которых жирный зад, И об этом часто вслуух Пел с друзьями наугад. На тот же мотив:
Заколите всех теляат — Аппетиты утолят. Стихотворение Бурлюка (по Рембо) «Утверждение бодрости» скандировали без мотива. «Животе» произносилось — «жьивоте», в подражание Бурлюку:
Каждый молод, молод, молод, В жьивоте чертовский голод, Так идите же за мной… За моей спиной. Я бросаю гордый клич, Этот краткий спич! Будем кушать камни, травы, Сладость, горечь и отравы, Будем лопать пустоту,
