— Что же нам делать, Таньги? Как мы объясним графу смерть его матери?
— Захочет ли он слушать наши объяснения? Вот в чём вопрос, — Таньги бросил хмурый взгляд на короля. — Карл, кто-то очень не хочет видеть вашего примирения. Кто-то достаточно могущественный. Нас ждут тяжёлые времена. И хуже всех, как мне видится, обстоит дело с графом. Если он не согласится меня выслушать, если он не примет мои доводы…один господь знает, что может произойти. Проклятье…я трачу всё своё свободное время, пытаясь как-то решить эти вопросы. И вот…одна ошибка, только одна ошибка… способна разрушить все труды. Проклятье, я даже не знаю,…что можно предпринять. Одно ясно наверняка. Следует усилить охрану и стянуть дополнительные силы в Париж, — Таньги встал. — Мы должны ожидать самого худшего развития событий.
Таньги направился к двери.
— Ты куда? — с беспокойством окликнул его король. — Оставляешь меня одного…в такое время?
— Мне необходимо доставить тело графини в Осер. А оттуда повезу её в Гасконь. Она должна быть погребена достойно и…рядом со своим супругом.
Оставшись один, король несколько раз громко выругался и громким голосом позвал своего секретаря. Кузино почти сразу же явился на зов. Король приказал составить несколько писем. И пока секретарь занимался этим, он без помощи камердинера оделся и поспешил в покои королевы.
Глава 42
Мария вернулась на постоялый двор под самое утро. Она выглядела совершенно усталой, и одновременно глаза девушки искрились от счастья. Войдя в комнату, она без сил опустилась на свою кровать. Затем Мария распустила волосы и как была в одежде, улеглась на постель. Всё это время с её уст не сходила широкая улыбка. А порой из уст вырывался мягкий смех. Полностью занятая своими мыслями, Мария не замечала Махи. Заслышав шум, служанка проснулась и в данный момент с отчётливым ужасом взирала на свою госпожу. Вернее на её одежду. Чуть помедлив, Маха прямо в ночной рубашке подошла к кровати, на которой лежала Мария. Взгляд Махи упал на руки Марии. Она издала испуганный крик и тут же побежала к одному из сундуков. Откинув крышку, она некоторое время рылась в вещах. Маха это делала до той поры, пока в её руках не оказался медный кувшин с запечатанным горлом. Взяв его в руки, Маха поспешила обратно к Марии. Та взирала на все эти действия с откровенным удивлением. Тем временем Маха опустилась на корточки и распечатала кувшин. Затем она поднесла свою ладонь к горлышку кувшина, не преминув при этом слегка наклонить его. Из кувшина полилась густая зеленоватая масса. Отставив кувшин в сторону, Маха взяла руки Марии и начала покрывать их этой массой, при этом она не смогла удержаться от упрёка:
— Госпожа, не знаю, чем вы занимались весь день, но кожа успела погрубеть. Я быстро натру кожу маслом и она смягчиться.
— Не стоит, Маха! — устало откликнулась Мария. — Мне ведь придётся снова работать…
— Работать? — Маха с откровенным испугом посмотрела на Марию. — Зачем? Разве у нас недостаточно денег, госпожа?
— Достаточно, — Мария широко заулыбалась и только потом закончила: — Но он этого хочет. Я буду прислуживать его сестре.
— Вы видели его, госпожа?
Мария со счастливой улыбкой кивнула.
— И он вас заставил работать? После всего, что вы для него сделали?
— Нет, — Мария залилась счастливым смехом, чем ещё больше обескуражила Маху. — Он принял меня за служанку своей сестры, а я не стала ничего говорить. По этой причине, он принял меня ещё и за немую.
— Аллах! — Маха всплеснула руками и запричитала: — Госпожа, госпожа…вы должны всё рассказать ему. Всё. Вы должны открыть ему своё имя. Рассказать, почему вы оказались здесь. Подумайте, госпожа…вы больше не можете вернуться назад. А здесь вам нужна поддержка. Вы не можете жить одна. Вы не можете работать служанкой. Когда он узнает, то поможет вам…
— Нет, Маха, я не ищу благодарности. Для меня счастье находиться рядом с ним. И неважно, что придётся делать. Лишь бы иметь возможность…пусть изредка видеть его красивое лицо…слышать его голос. Я даже о таком не мечтала. Бог вознаградил меня любовью. Так мне ли требовать большего? Нет, Маха. Я буду рядом и сделаю всё, ради того, кто стал моим дыханием, моей мечтой, моей жизнью…моим сердцем. Но он ничего не должен узнать. Ибо благодарность не то чувство, которое я смогу принять от него. Более того, его благодарность станет для меня худшим из наказаний. Ты понимаешь меня, Маха?
Служанка в ответ отрицательно покачала головой. В этот миг снаружи раздались громкие крики:
— Монсеньор! Граф Д'Арманьяк!
Мария вскочила с постели и подбежала к раскрытому окну. Маха поспешила вслед за ней. По улице, направляясь в их сторону, скакал небольшой отряд всадников. Впереди ехал Жан. Он выглядел сосредоточённым. Мария прижала обе руки к груди, наблюдая за его приближением. Где-то в душе мелькнула слабая надежда «а если он узнал её? Что если он едет за ней?». Однако надежде Марии не суждено было сбыться в это утро. Отряд миновал постоялый двор и стал быстро удаляться. Мария не отрывала взгляда от фигуры Жана до той поры, пока он совсем не исчез из виду.
Жану же было невдомёк, что за ним следили так пристально. Встав спозаранку, он принял решение осмотреть окрестности в целях защиты от возможной атаки королевских отрядов. В поездке его сопровождал Гийом Ле Крусто, Капелюш и ещё двадцать человек. В таком составе они и покинули стены города. Вскоре они уже скакали вдоль берега Луары. Жан отмечал все слабые и сильные стороны. В то же время, он внимательно вслушивался в объяснения Ле Крусто. Ле Крусто скакал с ним рядом и рассказывал обо всём, приправляя свои действия выразительными жестами рукой облачённой в перчатку. Капелюш, по уже заведённой привычке, скакал позади Жана, пристально наблюдая единственным глазом за всем, что происходило вокруг него. Достигнув полуразрушенного моста, Жан дал указание остановиться. Он первым спешился. Оставив коня пастись, он подошёл к кромке берега и устремил внимательный взгляд на мост. Часть деревянных опор были разрушены. Оттого мост в нескольких местах прогнулся. Судя по всему, ему осталось недолго просуществовать в таком виде. В то время, как Жан делал для себя выводы, осматривая мост, к нему подошёл Ле Крусто и, указывая на противоположный берег, негромко произнёс:
— На той стороне начинаются владения герцога Бургундского. Со смерти вашего отца мы не переходили на другой берег. Бургундцы же делали это не раз. Они переходят на нашу сторону и разоряют ваши деревни.
— Через этот мост?
Ле Крусто отрицательно качнул головой.
— Здесь переправляться опасно. В той стороне есть ещё один мост. Там они и переправляются.
— Понятно…
Позади Жана раздался голос Капелюша. Услышав его, Жан обернулся. Он с некоторым удивлением смотрел на небольшую толпу крестьян, появившихся невесть откуда. Один из них, держа шляпу в руках, направился в его сторону. Капелюш пошёл рядом с крестьянином, готовый в любой миг остановить опасность. Но у несчастного крестьянина ничего подобного и в мыслях не имелось. Он с отчётливым ужасом поглядывал в сторону Капелюша. Добравшись до Жана, он несколько раз подобострастно поклонился.
— Говори, что тебя привело! — произнёс Жан, глядя на крестьянина.
— Мы пришли с нижайшей просьбой к вашей светлости, — голос у крестьянина слегка дрожал неизвестно по какой причине.
— Говори!
— Бургундцы совсем не дают покоя. Три дня уже, как они сожгли половину домов в нашей деревне, забрали все припасы и увели часть людей в плен. Они обещали снова вернуться. У нас нет сил терпеть эти
