они способны вытерпеть, люди взрываются негодованием. Этого мне никогда не понять.
Точно так же ей самой не суждено было понять котов, решила девушка, и этого в особенности.
— Да, мы слишком хрупкие существа, чтобы чрезмерно долго что-то держать в себе, — устало признала Мистая. — Ты хотел мне рассказать нечто важное, если не ошибаюсь?
Дирк наградил ее долгим, испытующим взглядом:
— Ты невероятно смела и прямолинейна, принцесса. Даже для дочери Бена Холидея. — Его глаза таинственно блеснули. — Что ж, тогда слушай внимательно. — Кот приподнял переднюю лапу, задумчиво ее облизнул и аккуратно опустил. — Либирис — живое существо, однако пределы его способностей и интеллекта очень ограниченны. Тебе это уже известно. Однако у всех обладающих жизнью созданий есть кое-что общее, что бы они собой ни представляли или какими бы дарованиями ни обладали. Когда тебя ранят, ты чувствуешь боль. Если ты теряешь цель, то рано или поздно утратишь и душу. И если первое утверждение понятно и без объяснений, то второе их, безусловно, требует. У каждого существа есть свое предназначение. Оно придает жизни цель. И если она исчезнет, то существо начнет гнить изнутри. — Дирк предоставил Мистае время обдумать услышанное, облизнув другую лапу. — Позволь мне привести пример. Чистейшее Серебро был создан для того, чтобы служить королевской семье. Когда в Заземелье не было настоящего короля, замок перестал функционировать так, как должен был. Можно сказать, что он был одновременно ранен и лишен цели своего существования. Холидею досталась лишь бледная тень того великолепия, что существовало когда-то, к тому же раненая и морально неуравновешенная. Однако стоило твоему отцу ступить в замок и наречь себя королем, как тот сразу же ожил и начал восстанавливаться. Точно так же обстоят дела и с Либирисом. Ты поняла?
— Так, значит, та чернильная темнота, бесконечное Хранилище, черная дыра и ветер, сбивающий с ног, — следствие утраты цели существования у замка и боли, причиненной ему другими? Получается, их создал сам Либирис?
— Именно так. Все те явления, о которых ты говоришь, могли возникнуть только в том случае, если библиотека пережила сильную боль и утратила цель. Попробуй теперь догадаться, принцесса, кто во всем этом виноват?
У Мистаи не было ни единой идеи на этот счет, и она покачала головой:
— Я не знаю.
Кот поднялся и направился дальше по проходу.
— Значит, нам надо поторопиться, чтобы ты успела это выяснить.
Они продолжили свое путешествие в глубь Хранилища, и Мистая довольно долгое время пребывала в уверенности, что этот проход никогда не закончится и им так ничего и не удастся найти. Все вокруг оставалось неизменным, не было даже намека на что-то необычное. Ветер и черная воронка, готовая засосать каждого проходившего внутрь, не появлялись. Скоро на смену усталости и раздражению, вызванным этим бесконечным однообразием, пришло тягучее отчаяние.
— Почему мы идем так долго? — недовольно спросила девушка у кота.
— Тебе только так кажется; на самом деле мы прошли не так уж и много. — Дирк едва взглянул на нее. — Расстояние — это иллюзия, попытка Либириса защититься.
— Но от кого или от чего?
Однако коту, по всей видимости, успел наскучить этот разговор, и он не стал ничего отвечать. Решив не усугублять ситуацию, Мистая погрузилась в унылое молчание и продолжила терпеливо шагать дальше.
Наконец девушка заметила впереди какое-то свечение. Ей захотелось со всех ног броситься к нему, чтобы только развеять окружающую темноту, успевшую изрядно надоесть. Но Дирк с Лесной Опушки двигался вперед все тем же легким, прогулочным шагом, словно не имело никакого значения, доберутся они до источника таинственного света через несколько секунд или через несколько дней.
Чем ближе они подходили к таинственному свечению, тем ярче оно становилось, начиная приобретать неприятный кроваво-красный оттенок. Мистая поняла, что оно исходит от широкого пролома в дальней стене библиотеки, неровные края которого обваливались, а остатки кирпича напоминают открытую рану. Свет шел именно от разрушенной стены Либириса, а не от того, что располагалось за ней, как можно было подумать; воздух здесь оказался густым, тягучим, слегка подернутым дымкой. Мистая сразу же поняла: вот он, источник боли и мучений библиотеки.
Дирк с Лесной Опушки резко остановился и сел на пол:
— Дальше я не пойду. Тебе придется идти одной.
Мистая вопросительно посмотрела на кота:
— И почему же?
— Я не могу зайти туда. Это было бы слишком опасно для меня. Но я обещаю, что дождусь твоего возвращения.
— Я могу зайти туда, куда не способен ты?
— Призматические коты — создания мира фей. И для нас это было бы слишком большим риском. Преодолев этот проход и узнав, что за ним, ты сразу поймешь почему. — Дирк одарил Мистаю еще одним невозмутимым взглядом зеленых глаз. — Но тебе не стоит беспокоиться. Моя магия будет по-прежнему тебя защищать. Просто будь осторожна. Не заходи слишком далеко. Ни к чему не прикасайся. Как можно внимательнее рассмотри место, в котором окажешься. Мне будет интересно узнать, что тебе удастся понять в итоге.
«Спасибо и на этом», — хотела было сказать Мистая, но предпочла ограничиться кивком.
— Значит, мне нужно пройти прямо через это отверстие?
— Кажется, именно это я сказал несколько секунд назад. Какие-то проблемы? Неужели ты боишься узнать, что лежит по ту сторону? Неужели я ошибся, говоря о твоей смелости?
Мистае очень хотелось плюнуть в морду наглому коту, но, поборов сей недостойный порыв, девушка развернулась и стала внимательно изучать неровный, отсвечивающий алым пролом в стене и мрачную темноту, что была за ним. У нее был выбор: или пойти дальше, или развернуться и бежать без оглядки. Однако уклоняться от опасности принцессе Заземелья не пристало.
Она глубоко вздохнула и уверенно двинулась вперед.
Мистая легко проникла внутрь через пролом, задержавшись только для того, чтобы быстро оглядеться и удостовериться в том, что она ничего не упустила. Девушка продолжила путь уже по другую сторону. Теперь она старалась двигаться еще осторожнее, делая медленные, аккуратные шаги, чутко прислушиваясь к любым звукам и осматриваясь, едва заметив движение.
Она обнаружила и то и другое, причем гораздо быстрее, чем надеялась. Туманный сумрак понемногу рассеялся, и девушка поняла, что находится в туннеле, который крутой спиралью уходит вниз, под землю. Она продолжала путь только потому, что до сих пор не увидела ничего интересного и решила идти вперед до тех пор, пока не узнает, что здесь происходит. Мистая спускалась вниз по ступенькам, прижимаясь к стене с одной стороны, стараясь ступать совершенно беззвучно. Странные светящиеся камни, вставленные в стенную кладку через определенные промежутки, разгоняли тьму, и девушка худо-бедно различала дорогу. Туманная дымка последовала за ней в подземелье, вызывая неприятное ощущение влаги и холода. Принцесса изо всех сил старалась не обращать внимания на дискомфорт, сосредоточившись на стоящей перед ней задаче — переставлять ноги, и напоминала себе, что она не совсем беспомощна, поскольку обладает собственной магией и сможет защититься, даже если Дирк ее покинет. Не то чтобы у нее были причины так считать, разумеется. С другой стороны, призматический кот однажды уже оставил ее одну без предупреждения, так что, возможно, не следует так слепо полагаться на него в этой ситуации.
«Перестань размышлять о глупостях! — обругала себя Мистая. — Тут нечего бояться!»
Но, пройдя еще около трехсот ярдов, девушка передумала.
Лестница заканчивалась уступом, ровной площадкой, которая через некоторое расстояние снова превращалась в спуск, стены здесь практически не было, через большой проем виднелась просторная пещера внизу. Мистая наклонилась, осторожно перегнулась через невысокую стену и невольно вспомнила Хранилище в Либирисе. Возможно, потому, что она опять смотрела на бесконечные ряды стеллажей, заполненных книгами. На мгновение у принцессы появилось странное ощущение, словно она вернулась в Либирис, но не тот, который только что покинула, а находящийся в ином измерении. Повсюду здесь были
