Тайна леди Одли

ДЖОРДЖА ТОЛБОЙЗА,

ВКЛЮЧАЯ ТАКЖЕ И ФАКТЫ,

НЕ ИМЕЮЩИЕ ЯВНОГО ОТНОШЕНИЯ

К ЭТОМУ ОБСТОЯТЕЛЬСТВУ», –

написал он. Несмотря на пережитые волнения, у него достало душевных сил испытать тайную гордость за то, как ловко удалось выдержать официальный стиль в вышеприведенном заглавии.

– Честное слово, – сказал он себе, – я начинаю думать, что мне и вправду следовало бы заняться своей профессией, вместо того чтобы проводить время в праздности.

Он выкурил полсигары, сосредоточился и начал писать:

«1. Я пишу Алисии, сообщая ей о том, что собираюсь приехать в Одли-Корт не один, а с Джорджем.

2. Алисия пишет, что визит не может состояться из-за противодействия леди Одли.

3. Мы отправляемся в Одли-Корт, несмотря на возражения леди Одли. Я наношу визит миледи. В этот же вечер миледи отказывается быть представленной Джорджу, сославшись на усталость.

4. Сэр Майкл приглашает Джорджа и меня пожаловать на званый обед на следующий день.

5. На следующее утро миледи получает телеграфное сообщение, которое требует ее присутствия в Лондоне.

6. Алисия показывает мне письмо миледи, где та просит сообщить ей, когда мы, я и мой друг мистер Толбойз, намереваемся покинуть Эссекс. В этом письме имеется приписка, где повторяется вышеупомянутая просьба.

7. Мы отправляемся в Одли-Корт с просьбой предоставить нам возможность осмотреть дом. Апартаменты миледи заперты.

8. Мы проникаем в апартаменты миледи через тайный проход, о существовании которого миледи ничего не знает. В одной из комнат мы находим ее портрет.

9. Буря пугает Джорджа. Весь остальной вечер он ведет себя в высшей степени странно.

10. К утру следующего дня Джордж восстанавливает душевное равновесие. Я предлагаю вернуться домой немедленно, но Джордж предпочитает остаться в Одли до вечера.

11. Мы идем на рыбалку. Джордж, покинув меня, отправляется в Одли- Корт.

12. Последние достоверные сведения, которые я смог собрать в Эссексе, я получаю в Одли-Корт. Слуга утверждает, что, насколько он помнит, мистер Толбойз сказал ему, что поищет миледи в саду.

13. Я получаю сведения о Джордже на железнодорожной станции. Эти сведения могут быть верными, а могут быть и неверными.

14. Вновь, опять-таки совершенно определенно, я слышу о Джордже в Саутгемптоне: его тесть сообщает, что Джордж пробыл у него минувшей ночью в течение получаса.

15. Полуобгоревшая телеграфная депеша».

Закончив, Роберт еще раз внимательно перечитал написанное, уделив особое внимание нескольким параграфам и пометив их крестиками. Затем он сложил лист бумаги, подошел к бюро, стоявшему в противоположном конце комнаты, открыл его и положил лист в тот самый ящик с надписью «Важное», где уже хранилось письмо от Алисии.

Сделав это, он повернул кресло к огню и зажег сигару.

– Темное это дело, – сказал он, – темное с начала и до конца. Ключ к тайне – в Саутгемптоне или в Эссексе. Как бы там ни было, решение я принял: еду в Одли-Корт и начинаю поиски Джорджа Толбойза в ближайших окрестностях.

14 ФИБИ СОБИРАЕТСЯ ЗАМУЖ

«Мистер Джордж Толбойз. Всякий, кто видел этого джентльмена после 7 сентября сего года, а также располагающий сведениями относительно его нынешнего местопребывания, получит щедрое вознаграждение, явившись по адресу Ченсери-Лейн, 14»

Сэр Майкл прочел это объявление во второй колонке «Таймс» во время завтрака три дня спустя после возвращения Роберта Одли в Лондон.

– А о друге Роберта до сих пор ничего не слышно, – сказал он, прочтя объявление вслух жене и дочери.

– По-моему, давать это объявление в газете было вообще глупо, – заметила миледи. – Друг Роберта никуда не пропадал: просто он из тех людей, кому ничто не мило на земле и кого беспокойная, неуемная натура вечно гонит с места на место!

И хотя после этого объявление публиковалось в газете еще три раза, никто в Одли-Корт не придал особого значения исчезновению мистера Толбойза, и никто – ни сэр Майкл, ни миледи, ни Алисия – не вспомнил о нем даже в случайном разговоре.

С мачехой Алисия по-прежнему не ладила.

– Тщеславная, бессердечная кокетка! – говорила она, обращаясь к Цезарю – здоровенному ньюфаундленду, единственному живому существу под родимым кровом, которому могла излить свою досаду. – Мало ей того, что в Эссексе половина мужчин сходит с ума от ее желтеньких кудряшек и глупого хихиканья, так она еще и кузену моему голову вскружила. Честное слово, просто зла не хватает!

Враждебность мисс Алисии Одли по отношению к мачехе была столь очевидной, что сэр Майкл, наконец, счел необходимым вмешаться в конфликт.

– Бедная женщина так чувствительна, – с упреком обратился он к дочери. – Знала бы ты, как она страдает от твоей язвительности!

– Не верю я в ее чувствительность, папочка! Думаешь, если у нее мягкие ручки, больше голубые глаза с длинными ресницами и взбалмошные манеры с претензией на оригинальность, так она и впрямь чувствительна? Как же! Видела я однажды, с какой жестокостью ударила она своей белой ручкой моего Цезаря, ударила прямо по голове. Если бы я не подоспела вовремя, бедный пес разорвал бы ее на месте. Она может затуманить мозги любому мужчине в Эссексе, но моего пса ей вокруг пальца не обвести!

– Если еще хотя бы один раз твой пес бросится на Люси, я прикажу его пристрелить! – багровея от гнева, промолвил сэр Майкл.

Пес посмотрел вслед уходящему хозяину с таким видом, словно понял каждое слово, и, когда спустя несколько минут в комнату вошла леди Одли, он с ворчанием спрятался за спиной у мисс Алисии, чувствуя, что присутствие первой красавицы графства грозит ему смертельной опасностью.

– Вряд ли ты сможешь полюбить меня, Алисия, – сказала леди Одли, решив объясниться с падчерицей начистоту, – но я хочу, коль скоро нам не дано быть друзьями, чтобы мы не стали врагами. Ты же не будешь вредить мне, правда?

– Вредить? Вам? Каким это образом, позвольте спросить?

– Ну, например, ты не станешь лишать меня привязанности своего отца.

– Я, может быть, и не раздариваю обворожительные улыбки каждому встречному-поперечному подобно вам, миледи, но на такую низость я не способна. Но даже будь я на это способна, отец слишком любит вас, чтобы я смогла испортить вам жизнь. Испортить ее сможете только вы – собственными руками.

– Какая ты жестокая, Алисия! То, что ты приписываешь моей хитрости, дано мне от природы. Такой уж у меня характер, я не могу не улыбаться людям, не могу не говорить им приятные вещи. Я знаю, что я, по сути, ничем не лучше всех прочих смертных, но я знаю и то, что я приятнее многих, и от моей воли это никак не зависит: это у меня врожденное.

Разумеется, после такого объяснения мачехи с падчерицей ни о каком сближении между ними речи быть уже не могло.

Сэр Майкл интересовался земледелием и охотой, его постоянно не было дома, и неудивительно, что