Он не стал заезжать на Фигтри-Корт, а нанял кеб и поехал прямо на Креснт-Виллас, в Западный Бромптон. Он отдавал себе отчет в том, что по адресу, который был у него в руках, он не найдет почтенной леди – так же, как несколько месяцев назад не нашел ее сэр Майкл, но надеялся, что ему повезет больше дядюшки и все же удастся разузнать, куда переехала миссис Винсент.
«Судя по всему, отправляя телеграмму, миссис Винсент находилась при смерти, – подумал Роберт. – Если окажется, что классной дамы нет в живых, я, по крайней мере, выясню, что телеграмма была подлинной».
Креснт-Виллас он нашел не без труда. Среди многочисленных куч извести и кирпича поднимались большие недостроенные дома. Здесь, среди песка и брусчатки, рождались новые террасы, новые улицы и новые скверы. Лошади едва тащили кеб, погружая копыта в глиняное месиво. Все здесь было перекопано вдоль и поперек, и Роберту понадобилось целых сорок минут, прежде чем он нашел то, что искал.
«Как знать, – с иронией подумал Роберт Одли, – может, мне еще предстоит стать светилом британской адвокатуры, каждая минута времени которого будет стоить гинею, но пока… Пока придется, не жалуясь и не ропща, терпеливо нести свой крест».
Разыскав дом № 9, Роберт постучал в дверь. Открывшая ему горничная заявила, что знать не знает никакой «миссус» Винсент. Затем, на пару минут оставив Роберта одного, она сходила к хозяйке и, справившись у нее, вернулась в прихожую.
Старая леди когда-то действительно жила здесь, сказала девушка, но съехала за два месяца до того, как сюда вселились новые жильцы.
– Всего же, – добавила девушка, – миссус прожила здесь пятнадцать месяцев.
– А вы не знаете, куда она переселилась? – теряя надежду, уныло спросил Роберт Одли.
– Нет, сэр. Миссус, моя хозяйка, говорит, что у той миссус, должно быть, кончились денежки, потому что съехала она внезапно, не оставив никому из соседей своего нового адреса.
Роберт Одли понял, что дело зашло в тупик. Если миссис Винсент съехала, наделав долгов, она, безусловно, позаботилась о том, чтобы на новом месте ее никто не нашел.
«Однако, – подумал Роберт, – она же покупала хлеб, и не где-нибудь, а в самом удобном для нее месте. Загляну-ка я к местному булочнику. Может быть, ему что-то известно».
Когда Роберт Одли зашел в булочную, хозяин не удосужился даже повернуться в его сторону. Оживленно жестикулируя, он спорил с молодой женщиной, одетой бедно, но с претензией на респектабельность.
– Что вам нужно? – наконец спросил он Роберта, приняв от женщины бумажную банкноту.
– Мне нужен новый адрес миссис Винсент, проживавшей здесь неподалеку, в доме № 9, что на Креснт- Виллас, – ответил Роберт, стараясь говорить как можно мягче и убедительнее. – Не знаете ли, куда она могла переехать?
– Не знаю, – сказал булочник, затем густо покраснел и вдруг заговорил неестественно громким голосом: – Не знаю и очень жалею об этом. Леди задолжала мне одиннадцать фунтов, а я не настолько богат, чтобы позволить себе такие убытки. Если бы кто-нибудь подсказал мне, где сейчас обретается эта особа, я был бы ему весьма признателен.
Роберт Одли, пожав плечами, попрощался и вышел из лавки.
«Если уж булочник, – а он, судя по манерам и внешнему виду, решительный, подвижный и предприимчивый человек, – если уж он не знает, куда подевалась его должница, смогу ли я, при моей природной лени и вялости, выяснить, куда переехала бывшая классная дама? Где бессилен простой булочник, там ученый джентльмен обречен на неудачу».
Погрузившись в мрачные раздумья, Роберт Одли медленно двинулся по улице, где за углом его поджидал нанятый кеб. Внезапно до его слуха донеслись чьи-то быстрые шаги, а потом его окликнул женский голос. Обернувшись, Роберт увидел ту самую женщину, которая только что спорила с булочником по поводу предъявленного ей счета.
– В чем дело, сударыня? – с недоумением спросил Роберт Одли. – Неужели миссис Винсент задолжала и вам?
– Да, сэр, – без тени юмора ответила женщина. – Миссис Винсент мне кое-что должна, но дело не в этом. Мне бы… Мне бы хотелось узнать, зачем миссис Винсент вам понадобилась, потому что… потому что…
– Вы могли бы дать ее адрес, однако все зависит от моих разъяснений, не так ли?
Женщина заколебалась и взглянула на молодого адвоката с некоторым подозрением.
– Простите, сэр, вы случайно не торгуете по образцам с рассрочкой платежа? – покраснев, спросила она.
– Что?!
Удивление Роберта Одли столь явно отразилось на его лице, что женщина мгновенно поняла, какую оплошность допустила.
– Извините, сэр, – виновато сказала она, – но продавцы из магазинов, где торгуют в кредит, одеваются очень прилично – так, как вы, сэр. Между тем я знаю, что миссис Винсент оставила после себя кучу долгов, и… словом, я надеюсь, вы поняли, что я имею в виду?
– Сударыня, – проникновенно сказал Роберт Одли, беря собеседницу за руку, – о том, что такое «торговля по образцам с рассрочкой платежей», я не имею ни малейшего понятия. Это что, новый вид налогов? Или, – усмехнулся Роберт, – вы приняли меня за политического заговорщика и обратились ко мне с тайным паролем? Лично мне миссис Винсент не задолжала ни пенни, но мне нужно задать ей несколько вопросов относительно одной молодой леди, некогда работавшей у нее. Если вы действительно знаете, где сейчас проживает миссис Винсент и дадите мне ее адрес, поверьте, вы окажете мне великую услугу.
С этими словами молодой адвокат передал женщине свою визитную карточку. Женщина долго и внимательно изучала ее, прежде чем заговорить вновь.
– Поймите меня правильно, сэр, – сказала она, – бедная миссис Винсент оказалась в отчаянном положении, и я единственная, кому она доверила свой новый адрес. Я, видите ли, модистка, сэр, я обшиваю ее уже шесть лет. Платит она мне совсем немного, да и то кое-как, и все же она мне не чужой человек, и я не желаю ей зла. Если я дам ее адрес, вы не причините ей вреда?
– Нет, клянусь честью.
– Тогда слушайте: Пекем-Гроув, улица Акаций. Я была там только вчера, относила готовое платье миссис Винсент.
– Спасибо, – сказал Роберт, занеся адрес в записную книжку. – Уверяю вас, встреча со мной не скажется пагубным образом на судьбе миссис Винсент.
Он приподнял шляпу и, раскланявшись с модисткой, направился к кебу.
«Булочника я, кажется, обставил», – мелькнула у него озорная мысль.
Ехать пришлось долго. Поколесив по городу и добравшись, наконец, до улицы Акаций, Роберт Одли увидел перед собой грязные стены ветхих строений. Лишь пара высоких чахоточных тополей кое-как оживляла нищенский пейзаж.
Креснт-Виллас, откуда только что приехал молодой адвокат, был далеко не аристократическим районом Лондона, но улица Акаций была еще беднее.
Роберт Одли постучал в низкие деревянные двери. Юная горничная, появившись на пороге, недружелюбно осмотрела гостя – она явно приняла его за кредитора – и спросила:
– Чего надо?
Вместо ответа Роберт вынул визитную карточку и, написав на ней: «По делу, касающемуся покойной мисс Грэхем», – сказал:
– Пожалуйста, передайте это вашей хозяйке.
Девушка вернулась минут через пять.
– Входите.
Она провела Роберта в маленькую квадратную гостиную. То, что увидел там молодой адвокат, вполне можно было назвать «остатками роскоши». Небольшое пианино, тонконогий ломберный стол, поставленный на самое почетное место, и шифоньер, слишком большой для этой комнаты и производивший гнетущее впечатление своим былым великолепием и выщербленными, поцарапанными, поломанными, позолоченными украшениями, составляли обстановку скромной гостиной. На полу посреди комнаты красовался потертый
