Самый желанный герцог

хороший ночной сон. Что ей нужно было сейчас, так это постель…

За исключением того, что когда девушка подняла голову и огляделась, то увидела, что они находятся вовсе не рядом с Брук-Хаусом. Или Примроуз-Стрит.

Она находилась посреди леса! Дорога простиралась в полумраке впереди и позади них, как залитая лунным светом лента. Зажженные фонари, болтающиеся по обоим краям фаэтона, отбрасывали всего лишь умеренные круги света. Почти полная луна добавляла остальное освещение.

— Где мы?

Услышав ее вопрос, мистер Вульф направил лошадей к обочине и рывком остановил их.

— В любом случае, почти пришло время остановиться, — бодро заявил он. — До Гретна-Грин путь неблизкий. Мы не попадем туда до восхода.

Гретна-Грин? О Боже.

— Мистер Вульф, пожалуйста, не говорите мне, что вы намереваетесь… — Несомненно, этот человек не может быть настолько глуп?

Но он только широко улыбнулся ей, благодаря темноте его улыбка выглядела странно… зловещей? Что было нелепо, потому что мистер Вульф был таким же, как мистер Стикли, — безвредным, скорее приятным типом, который, возможно, неправильно понял ее внимание.

Не так ли?

Он улыбнулся ей еще шире. У него и в самом деле были замечательные зубы.

— Мисс Блейк, разве вы не понимаете? Мы предназначены друг для друга, чтобы быть вдвоем в этом месте, этой ночью! Весь день я пытался придумать, как следует правильно сделать это — должен ли я попросить у лорда Брукхейвена вашей руки, так как у вас нет здравствующего отца? Но все это — это так романтично! Мы будем двумя любовниками, бросившимися в дорогу, путешественниками, разыскивающими отдых и передышку после своего утомительного странствования, мужчиной и женщиной, собирающимися пожениться…

— Что? — Софи отпрянула от него. — Мистер Вульф, без сомнения, вы не можете серьезно иметь это в виду! Как вы могли влюбиться в меня? Вы знаете меня всего лишь несколько дней!

Вульф схватил ее руку и прижал к своему сердцу.

— Думаю, это все из-за вашей доброты. То, что вы видели мою нервозность и выручали меня, то, что вы никогда не забывали включать меня в общую беседу, и еще то, как вы смотрели прямо сквозь этих пыхтящих мужланов со всеми их причудливыми манерами и ужимками и ни на мгновение не верили в их уговоры! — Он поднес руку девушки к своим губам и начал осыпать поцелуями костяшки ее пальцев. — Вы — свет среди уныния и пустоты, вы — та единственная, кто увидел во мне того человека, которым я являюсь…

Пока он продолжал, Софи ужасалась все больше и больше. Вот так же она будет выглядеть и произносить такие же слова, если когда-нибудь признается Грэму в своих настоящих чувствах. А как быть с некомфортным, с осознанием собственной вины, но ошеломляющим желанием сбежать как можно дальше, которое она ощущает сейчас? Вот такой же будет реакция Грэма на подобное признание.

И возможно, еще худшей, потому что ей следовало знать, чем все это обернется. Софи видела другую сторону всего этого. Ей не хотелось думать, что она была такой же бездумной и беспечной, как Грэм.

И все же, как она может винить Грэма, когда он всего лишь был добр к ней, как она сама была доброй с мистером Вульфом? Она позволила своему воображению и проклятым волшебным сказкам завлечь себя слишком далеко! И обманывать себя там, что в их отношениях могло быть что-то большее.

Именно сейчас Софи увидела все это дело с кристально-чистой ясностью.

Просто хотеть любить кого-то, потому что этот человек подходит или заслуживает этого, так же бесполезно, как желание научиться летать. В этот момент перед ней находится мужчина, который кажется самым идеальным выбором из всех, что ей встречались — и она не может влюбиться в него так же, как и не может взлететь в воздух.

Точно так же и Грэм никогда не сможет влюбиться в нее просто потому, что она любит его или потому, что она заслуживает большего, чем просто его дружбы.

Чего, собственно, она заслуживает? Она лгала и украла. Софи совершила огромный обман для всего Общества в целом, притворяясь кем-то, кем она по-настоящему никогда не была.

Для девушки, которая всегда ощущала, что ее внешность не отдает должное ее внутреннему миру, это, вероятно, стало отрезвляющим осознанием. Возможно, она была так же некрасива и бесполезна внутри себя, как и снаружи.

Возможно, она заслуживает в точности того, что получила.

Ничего.

Похвалы Вульфа иссякли, и сейчас он смотрел на нее горящими глазами. На самом деле от этого он выглядел слегка сумасшедшим, бедняга. Как ей было бы противно унижаться перед кем-то подобным образом!

Сделав вдох, девушка попыталась высвободить руку из хватки Вульфа до того, как ее пальцы полностью онемеют.

— Сэр, боюсь, что вы пребываете в заблуждении.

О, эти слова прозвучали ужасно, слабо и безжизненно, но что еще она могла сказать? Сам ответ опустошит его, это Софи понимала всем своим сердцем. И как она сформулирует этот ответ, значения не имело.

Но все же она не могла не попытаться ослабить удар.

— Вы прекрасный человек, мистер Вульф. Я весьма наслаждалась нашими беседами… — Это было огромное преувеличение, но оно подойдет. — И я испытываю к вам одно лишь предельное уважение…

— О, моя дорогая! — Вульф притянул ее к себе, его руки преодолели ее испуганное сопротивление так легко, что девушка сомневалась, что он вообще заметил его.

— Мистер Вульф! — Она вырывалась, но мужчина держал ее без особой трудности. Она никогда не пыталась сравнить свою силу с мужской. Ее шокировало, как просто ему удалось подавить ее борьбу.

— Мистер Вульф, отпустите… — меня!

Его рот опустился на губы Софи, когда мужчина прижал ее спиной к сиденью, вес его тела поймал ее в ловушку, оставив беспомощной под ним.

Глава 20

Грэм натянул поводья великолепной, замечательной лошади Сомерса Бут-Джеймисона. Животное сумело поддерживать отличную скорость во время всех фальшивых стартов и остановок, задаваемых Грэмом. Сейчас, наконец, он увидел впереди фаэтон, его боковые фонари ярко блестели даже при свете луны.

Спешившись, герцог привязал лошадь в нескольких ярдах позади экипажа и двинулся вперед. Он не заметил никого внутри — неужели составил ошибочное мнение об этом проходимце Вульфе? Возможно, в этот момент Софи находится в безопасности в Брук-Хаусе…

Послышался шелест, а затем вздох. Напряженный голос Софи, полный тревоги, переходящей в страх, произнес:

— Прекратите это! — Раздался безошибочный звук кулака, ударяющегося в плоть и кости.

— Софи! — Грэм не помнил, как побежал. Все, что он понимал — это то, что он незамедлительно навалился на мужчину в экипаже, отводя назад кулак, чтобы расквасить этому ублюдку…. его расквашенный ублюдочный нос?

В замешательстве молодой человек обернулся, чтобы посмотреть на Софи, которая с недоумением уставилась на него, встряхивая правой рукой так, словно она болела.

— Откуда ты появился? — Она согнула пальцы и поморщилась.

Внезапно ощутив слабость в коленях, Грэм отпустил воротник Вульфа, который удерживал мертвой хваткой, и опустился на мягкое сиденье рядом с Софи. Он переводил взгляд с невредимой — если не считать ушибленных суставов — Софи на заметно истекающего кровью Вульфа, который сейчас прижимал носовой