горных пиков, от черных зубцов до холодных белых звезд, дрожащих в высоком, невообразимо высоком небе, — это удивительное чувство впервые закралось в его сердце. И первым его порывом было желание сбежать, укрыться под надежной крышей дома или опустить глаза. Но все же его разум преклонился перед этим необозримым величием. Прозябающие в городах не знают, что такое небо. Все, что им доступно, — это приятная голубизна да розоватые отсветы, ложащиеся на стены дальних домов; или же, проезжая на извозчике, видят они звездную карусель, сияющую в просветах серых туч, среди узеньких улочек, сдавленных с обеих сторон стенами высотных зданий. Вот и все, что знают о небе жители городов. И это же знал Аллан. Небо лишь тогда привлекало особое внимание, когда обрушивало на землю раскатистый гул грома, или потоки дождя, или мягкий, холодный снег.
А здесь, на Западе, все было иначе. Сейчас Аллан сидел на земле, задрав голову, и смотрел ввысь, исполненный искреннего изумления и невыразимого счастья. Одна мысль терзала его неотступно, мысль о собственной глупости: он прожил столько лет с этим чудом над головой и ни разу даже не заметил его! Он походил на человека, обнаружившего, что соседская дочка неожиданно превратилась в очаровательную женщину. Что-то новое появилось в ее голосе, руках, глазах, что-то такое, что можно долго изучать и разглядывать, так и не раскрыв тайны ее прелести. Это и случилось с Алланом, на прогалине среди сосен, у обрыва каньона Эль-Райдел. Он по-новому ощутил одинокую красоту горной ночи, он упивался ею допьяна. И чем больше наполнялось его сердце этим новым блаженством, тем сильнее прикипал он взглядом к небесам. И невозможно было оторваться от этого зрелища и вернуться мыслью к бренной земле. Но единственный город… единственное существо…
Для этого было достаточно опустить глаза. Сонм звезд скользнул за пределы его взора, поросшие лесом горы взметнулись в небо, и в самом сердце долины он отыскал взглядом желтую россыпь огоньков. Это и был Эль-Райдел. Днем поселение выглядело неказистым маленьким поселком, каким и было на самом деле. Ветхие некрашеные строения громоздились как попало, казалось, что их наскоро сбили и сбросили на дно огромного каньона Эль-Райдел. Но в ночи ничего этого не было видно. Лишь окна светились вдали, будто отражая свет людских душ, не менее загадочный и чудесный, чем великолепные звезды и горные пики.
По крайней мере, так казалось Аллану. И это смутное тревожащее чувство очаровывало его. Он подумал о человечестве в целом — и оно взглянуло на него сияющими глазами Фрэнсис, ведь она тоже была там, среди этих желтых огоньков в долине!
Вспомнив о девушке, мечтатель взглянул на своего спутника, прислушался к его глубокому ровному дыханию и осторожно поднялся. Полчаса быстрой ходьбы по этому склону — и он будет в Эль-Райделе. Обратный путь займет час. Тем более, что она давным-давно получила то письмо, где он написал об условном сигнале. Он успеет сбегать туда и вернуться задолго до рассвета и задолго до того, как проснется Джим, этот неподъемный соня! Только что пришедшая в голову идея захватила Аллана целиком. Она гнала его с лихорадочной поспешностью, как лошадь на скачках. Гнала, пока он не добрался до окраины городка и не остановился среди деревьев недалеко от гостиницы. Он свистнул, как было условленно, и отошел к кустам, где стал терпеливо ждать прихода Фрэнки.
Молодой человек совсем позабыл о тех двух грозных стражах, которые тревожили помыслы Джима Джонса, но все равно обмирал со страху. Уже здесь, под деревьями, ледяные пальцы страха сдавили горло, сбили дыхание. Голова шла кругом. И причина заключалась именно во Фрэнки. Он боялся девушку!
И когда она вышла из темноты, сердце бедного Аллана так зашлось, что парень упал бы, если бы не ухватился за ствол ближайшего дерева. Он не смог промолвить ни слова, пока девушка не подошла к нему почти вплотную. Ведомая каким-то чутким инстинктом, она даже в темноте определила, где он находится. Но и тогда Аллан сумел выдавить из себя только невнятное приветствие. Некоторое время она, не произнося ни слова в ответ, разглядывала его лицо. При этом Фрэнки подошла так близко, что стали отчетливо видны ее черты. Полоса света падала на ее лоб, и потому глаза девушки казались необычно темными и глубокими, придавая ей строгость и благородство, присущие более старшему возрасту. Аллан радовался и трепетал одновременно, хотя больше всего ему хотелось одного — повернуться и убежать отсюда подальше.
Своим обычным категоричным тоном она произнесла:
— Я так и знала, что это не Джим. Думаю, Джим сейчас сладко спит.
Никакой радости от встречи с ним, только явственное сожаление о том, что Джим не пришел!
— Он не знал, что я собирался идти, — тихо ответил Аллан. — Я ушел, пока он спал.
Она снова кивнула:
— Я понимаю Джима. И что ты хочешь мне сказать, раз пришел?
Аллана охватила паника, он лихорадочно порыскал в поисках подходящего ответа и ничего не нашел.
— Не знаю, — только и ответил несчастный.
Девушка топнула ножкой:
— Ты пришел сюда, рискуя получить десяток-другой пуль только за то, что разгуливаешь тут! Думаю, об этом ты знаешь?
— Я надеялся, что опасность будет невелика.
— Но ты же знал! Ты должен был знать! И тем не менее ты пришел. Скажи тогда — зачем?
Он только печально вздохнул.
— Может, Джим мне написал?
— Нет.
— Аллан, раньше твои поступки были понятны и ясны. Что случилось? Ты хочешь сказать, что явился сюда… просто так? Ты?
Ее непонимание и нескрываемое презрение ожгли Аллана словно плеть.
— Я хотел увидеть тебя, — наконец просто сказал он.
Эти слова заставили ее задохнуться. Фрэнки всегда была остра на язык, но сейчас ей явно не хватало слов.
— Я действительно думал, — объяснял Аллан в своей обычной медлительной манере, — что найду что сказать, когда увижу тебя, Фрэнки.
— Послушай! — решительно сказала девушка. — Неужели это правда? Ты приходишь сюда, в город, где тебя могут пристрелить на месте, только ради того, чтобы сказать мне «привет»?
— Да, глупо получается, — пробормотал Аллан. — Извини.
— Черт побери! — выдохнула девушка. — С тобой с ума можно сойти! Идиот! Немедленно уходи. Бери своего коня и скачи отсюда, чтоб духу твоего не было в Эль-Райделе. И чем быстрее, тем лучше. Здесь не будет для тебя частной клиники! Поживее, Ал! Где твой конь?
— Там, где я оставил Джима, — несмело проблеял Ал.
Ответ немедля вызвал у Фрэнки новый поток ругательств.
— Ты что же, пришел пешком? Таких идиотов… ну ладно. Слушай меня, Ал. Как ты собираешься выпутаться из этой истории?
— Я? — пробормотал Аллан. — Не волнуйся за меня, Фрэнки. Я сумею постоять за себя.
— Гм!.. Ты не кажешься мне человеком, способным в случае чего выкрутиться из любой переделки. Ладно. Вот ты меня повидал и сказал «здравствуй». Я знаю, что с Джимом все в порядке и он не может прийти сюда сам, чтобы повидать меня. План свой ты уже выполнил, и остается только повернуться и отправиться обратно тем путем, каким пришел.
Она говорила так быстро и так категорично, что бедный Аллан никак не мог собраться с мыслями. Он только промямлил:
— Я еще хотел тебе сказать…
— Что? — встрепенулась Фрэнки. — Ал, ты больной?
— Я тупой, — безнадежно выдавил он. — Я все хочу сказать тебе одну вещь, Фрэнки, но все никак не получается.
Девушка кивнула, и Ал увидел, что она улыбается.
— Бедняга Ал! — промолвила она, мягко касаясь его руки. — Ты в миллион раз лучше любого из этих шустрых болтунов. Ничего, не спеши. Объясни толком, в чем дело.
В течение разговора Фрэнсис словно бы с каждой минутой становилась старше и мудрее. Аллан рядом с ней чувствовал себя юным и назойливым мальчишкой. И сейчас от ее жалости сердце Ала едва не разорвалось. К тому же он знал, что никогда, никогда не сможет выразить словами свои душевные муки.
