В НОЧЬ СЕДЕРА
Вскоре после того, как равви Леви Ицхак стал равом Бердичевской общины, он в первый вечер праздника Пасхи молился с великим рвением и так затянул службу, что люди устали ждать и, завершив свои молитвы, отправились по домам устраивать Седер. В синагоге не осталось никого, кроме нищего странника. Странников, по обычаю, приглашали на Седер. Нищему перед началом службы сказали, что он приглашен на трапезу к равви, читающему молитву, и должен подождать, пока тот закончит. Но странник так утомился в дороге, что лег на лавку и уснул. Тем временем равви Леви Ицхак закончил молитву благословений («Шмоне–Эсре»). Увидев, что вся община разошлась по домам, он воскликнул: «О ангелы, ангелы небесные! Придите в этот святой день восславить Господа, Благословен Он». От этого возгласа странник проснулся и, не успев после сна прийти в себя, услышал шум ангелов, слетевшихся в синагогу, и испугался до глубины души. Равви же распевал песнопения в великой радости. Затем он заметил бедного странника и спросил, отчего это он остался здесь один. Бедняга, придя в себя, рассказал обо всем, что с ним случилось, и равви тут же позвал его к себе на Седер. Но странник стал отказываться, страшась равви. «Успокойся, – сказал ему Леви Ицхак, – у меня за столом блюда не хуже, чем у всех прочих». Бедняк согласился и пошел с ним.
СОМНЕВАЮЩИЙСЯ ТРАКТИРЩИК
Владелец одного трактира в Бердичеве, где готовили хороший мед, был противником хасидского образа жизни, однако любил слушать рассказы хасидим о деяниях своих наставников. Однажды он услышал историю о том, как молится равви Леви Ицхак. Во время субботней службы, рассказывали хасидим, когда равви дошел до слов «Свят, свят, свят», при произнесении которых силы небесные объединяются с людьми, с Небес спустились ангелы, чтобы послушать, как эти слова исходят из уст равви.
«И вы в самом деле считаете, что так оно и было?» – спросил трактирщик. «Да, так и было», – отвечали хасидим. «А что делали ангелы, сойдя на землю? – не унимался трактирщик. – Они парили в воздухе?» – «Нет, – ответили хасидим. – Они спустились на землю и стали вокруг равви». – «А что вы делали в тот момент?» – «Когда равви начал что было сил петь и танцевать по всему дому, для нас там просто не осталось места». – «Ну, меня бы он ни за что не сдвинул с места, ни при каких обстоятельствах», – сказал трактирщик.
Во время празднования новолуния, когда равви Леви Ицхак впал в экстаз, трактирщик подошел к нему сзади и встал рядом. Равви – в своем неимоверном порыве – обернулся, схватил трактирщика за одежды и стал его трясти и подбрасывать. Так, тряся и подбрасывая, он катал его по всему дому, из одного конца в другой. Трактирщик с трудом соображал, что происходит, и даже чуть не тронулся рассудком. В ушах у него гудело, словно во время урагана. Собрав остатки сил, трактирщик вырвался из рук цадика и смог убежать. После этого он поверил, что равви помимо земных подвластны и иные силы.
ДЛЯ ИЗРАИЛЯ
Как–то на Новый год, перед молитвой благословений, Бердичевский равви запел: «Обитатели Небес и обитатели преисподней – все они трепещут в страхе перед Твоим Именем; обитатели бездн и обитатели гробниц – все они дрожат в страхе перед Твоим Именем. И обитатели райских кущей славят и воспевают Имя Твое. Вот почему я, Леви Ицхак бен–Сара, подступаю к Тебе с мольбами и молитвами. Ибо что для Тебя Израиль? Кому Ты говоришь? Детям Израиля! Кому Ты даешь заповеди? Детям Израиля! Кто обязан произносить в Твою честь благословения? Дети Израиля! Поэтому я спрашиваю Тебя: что для Тебя Израиль? Разве не существует множеств халдеев, мидян и персов? И они, должно быть, дороги Тебе. Но дети Израиля названы детьми Бога. Поэтому благословен Ты, Господь наш Бог, Владыка мира!»
ИСТИННЫЙ ЦАРЬ
Другой раз на Новый год равви Леви Ицхак предварил службу благословения Бога такими словами: «Фони*[201] говорит, что он царь». Затем он перечислил множество правителей из других стран, именующих себя так же. Наконец он встряхнул головой, засмеялся и воскликнул: «Но я говорю: «Да будет славно и благословенно Его великое Имя!»
СДЕЛКА
Как–то среди молитвы равви Леви Ицхак произнес: «Владыка всего мира! Было время, когда Ты бродил повсюду со Своей Торой и стремился выгодно продать ее, подобно яблокам, чтобы они не испортились, но никто не захотел купить ее у Тебя. Никто даже не захотел взглянуть на Тебя! И тогда мы взяли Твою Тору! Поэтому я хочу предложить Тебе сделку. Мы богаты грехами и проступками, а Ты – полон милости и прощения. Так давай поменяемся! Но, возможно, Ты скажешь: «Менять можно только равное на равное». Я же отвечу: «Если бы не было у нас грехов, что бы Ты делал со своей милостью? Так что Тебе для равной сделки еще следует давать нам жизнь, детей и пищу!»*[202]
ПЕРЕРЫВ
Утром на Йом–Кипур, когда Бердичевский равви дошел до того места в Храмовой Службе, когда первосвященник кропит каплями искупительной крови и должен был произнести: «И так он считал: один; один и один; один и два; один и три…» – его так переполнило чувство восторга, что когда он сказал во второй раз «один», то упал на пол, словно мертвый. Тщетно стоявшие рядом пытались привести его в чувство. Равви подняли с пола, отнесли в его комнату и положили на кровать. Затем хасидим, хорошо знавшие, что это было свойственное ему порой состояние души, а не болезнь тела, продолжили свои молитвы. Вечером, когда уже началась завершающая молитва*[203], в синагогу внезапно ворвался равви. Вбежав на кафедру, он произнес: «… и один!» Затем он совершил все молитвы по порядку.
БОРЬБА
Как–то на Йом–Кипур молился Бердичевский равви в синагоге Львова. Посреди дополнительной молитвы он внезапно остановился, и люди услышали, как он произнес по–польски грозным голосом: «Я тебе покажу…»
За вечерней трапезой сын Львовского равви сказал Бердичевскому равви: «Я не берусь порицать твою манеру молиться, но скажи мне: как мог ты прервать свою молитву, да еще польскими словами?»
Бердичевский равви ответил: «Я стремился молитвой обратить вспять своих врагов, а польские слова были единственным способом, чтобы одержать верх над принцем–демоном Польши».
