Я оглянулся. Мордвин начищал наконечник копья сухой глиной.
– А ты давно здесь? – спросил я.
– Почти на пределе. Дольше, чем Коршун, – сказал Мордвин. – Скоро мне в отпуск идти.
– Домой?
– Черт его знает, ждут ли меня, – вздохнул тот. Впрочем, вполне искренне. – Пойду посмотрю, а там решу. Может, назад попрошусь. Тут порядок, а там – неизвестно.
– А куда мертвые деваются? – спросил я.
– Вопрос непонятный, – ответил старшина. – Ты человек образованный, младший командир, должен знать, что каждого хоронят по религиозному обряду – сжигают, чтобы душа летела, куда ей придется, пока не найдет новое тело.
– Такого патер-лама не говорил, – заметил я.
– А люди так думают. Все эти разговоры о червячках и собачках – это они придумали. Мы, старослужащие, знаем – человек всегда останется человеком. Кого душа найдет на замену, в того и притулится.
Глубокая философия Мордвина мне была недоступна. Но даже здесь, в мире искусственном и условном, как теневой театр, были свои ереси и внутренние споры.
– А за это не наказывают? – спросил я.
Мордвин не ответил.
Если за нами кто-то наблюдает, то мы, вернее всего, находимся под колпаком. И край колпака или купола, называйте как знаете, мы с Кимом видели, когда были в городе. И если это купол, то куда бы я ни пошел, то напорюсь на стенку. Вот проверка этого и будет моим следующим занятием. И еще: ведь мы как- то сюда попали. Верно? Значит, в куполе есть дырка. Дверь, ворота. Надо дождаться темноты... а сколько я уже здесь? Наверное, не меньше целого дня. И толком не захотел есть и не захотел спать... Значит, я сплю.
Я сплю?
Ни черта подобного. Я думаю, когда же наконец все лягут спать, чтобы взлететь наверх и дотронуться до крыши.
– А когда будет ночь? – спросил я Мордвина.
– Что? – не понял он.
– Ночь. Ты что, ночи не знаешь? Ты летний чукча?
– Ночь? А что такое летний чукча?
– Чукчи – такой народ, у них летом ночи не бывает, – объяснил я.
Он меня не понял – вынули из его головки понимание смены времени суток. Зачем?
– Но спать ты когда будешь? – спросил я.
– Спать не придется, – сказал Мордвин. – Уже кончается отдых. Вот-вот начнется боевое время.
– А что будет?
– Как всегда, – сказал Мордвин.
Он любовался, как славно начищен наконечник копья.
– Сначала поединок, – сказал он. – Сегодня очень важный поединок. До нашего города – всего ничего. За самой спиной стоит.
– А их город далеко? – спросил я.
– Отсюда не видно. Они же наступают! Они почти всю нашу землю захватили. Разве это не понятно?
– Понятно, – сказал я. – Значит, ты не помнишь того времени, когда наши наступали и к их городу подходили?
– До меня это было. Но, наверное, наступали.
Справа донеслись крики. Я поспешил туда. Мордвин за мной. Но оказалось, что это ложная тревога. Мои новички увидели какой-то черный шар или шарик и стали по нему стрелять. Шарик улетел.
– По шарикам стрелять нельзя, – сказал Мордвин. Прибежал и Коршун. Узнал про шарики и повторил слова Мордвина.
– А что это за шарики?
– Погоди, увидишь их, особенно во время боя их много. Что-то вроде жуков.
– Разве такие жуки бывают?
– Значит, бывают. И глупости это – по жукам стрелять. Теперь ублюдки начнут.
И в самом деле – не успел он договорить, как в стенку траншеи за моей спиной вонзилась стрела.
Мордвин вытащил ее из глины и подал мне.
– У них наконечники тяжелее, – сказал он.
– Зато наша стрела дальше летит, – заметил Коршун.
