– Хорошо, значит, ты – Гарик?
– Да, Гарик, сын тети Зины.
– Хорошо, что мои в деревне.
– Иначе дядя Миша придумал бы другую версию, – предположил я.
– А ты надолго?
– По расчетам дяди Миши – на две недели.
– Я с Риткой поговорю, – сказал Аркадий. – Может, я у нее эти дни поживу. Перекантуюсь как- нибудь.
– Как знаешь. Мне нужно только, чтобы мой приезд и моя встреча с тобой ни у кого, ни у одной живой души не вызвали подозрений.
– А кого опасаешься?
– Не знаю – значит, всех.
– А что я о тебе знаю?
На столе было чисто, Аркадий вытер пластик мокрой тряпкой, поставил чайник, вымытые чашки, достал с полки завернутый в пластиковый мешок батон и порезал его на тарелку.
– Ты голодный? – спросил он, не дав мне ответить на предыдущий вопрос.
– Спасибо, не голодный.
– Сейчас скажешь, что в поезде тебе завтрак давали.
– Я из дома взял, – соврал я.
Аркадий открыл масленку, порезал колбасы.
– Ладно, рассказывай теперь, что я о тебе должен знать. А то получается, как в шпионском романе. Ты обо мне знаешь все, а я – ничего.
– Меньше будешь знать, меньше проболтаешься, – нетактично ответил я.
– Так дело не пойдет, – сказал Аркадий. Он ждал, что отступлю, иначе получалось как-то не по- людски.
Лицо у него было нерусское: большой хрящеватый, туго обтянутый кожей нос, острые скулы, глаза в глубоких впадинах, под черными бровями. Такое лицо обычнее встретить где-то в Испании. Недоброе лицо, но красивое.
– Я вкратце расскажу? – спросил я.
– Только вкратце. А то я из-за тебя не выспался. – Все ему было неладно.
Я рассказал о том, как было уговорено с дядей Мишей. Здесь слово «полковник» забылось – осталось «дядя».
– Мне нужно будет познакомиться с ребятами, которые служили в Чечне. Афганцы тоже подойдут, но они для меня староваты. У вас есть отделение «Союза ветеранов – XX век»?
– Я от этого далек, – сказал он. – Я не служил.
– Ты не слыхал – среди твоих знакомых никто в Абхазии не бывал?
– Ты имеешь в виду отдых или что?
– Нет, войну.
– А чего там делать?
– Некоторые воевали. Как наемники.
– Дурачье везде найдется.
– Значит, не знаешь?
– У нас один парень на фабрике в Приднестровье воевал. Только за кого – не знаю. Он себя казаком называет.
– Вот он мне и нужен. Познакомишь?
– Не пойдет. Он меня на дух не выносит. Я про этих воителей ему как-то сказал, что думал.
– И что?
– Хотели меня наказать. Но, к счастью, за мной ребята из моего цеха шли. Вот и сбежали твои казачки.
– Это не мои казачки.
– Так что же ты с ними в Абхазии делал?
Он налил мне чаю и подвинул по клеенке бутерброд.
– Давай договоримся, – сказал я миролюбиво. – У тебя какое отношение к дяде Мише? Ты ему доверяешь?
– Я ему обязан, – ответил Аркадий, не глядя на меня.
– Я спросил – доверяешь?
