– У меня нет другого выхода, – сказал Аркадий. – Я ему обязан.
– Допустим, что все же доверяешь. И тогда постарайся доверять мне. Где я был, где я не был – не твое дело. Но если я был, то выполнял задание. И здесь тоже выполняю задание. Я думаю, что мы с тобой по одну сторону баррикады, если тебе это что-нибудь говорит.
– Значит, тебе надо внедриться к ветеранам?
– Значит, так.
– Только этот казачок из Приднестровья как узнает, что ты мой двоюродный, тебя сильно не полюбит.
– Это мои проблемы. Ты мне только его покажи... И подумай, пожалуйста, может быть, есть кто-то еще. Ну чтобы не был к тебе враждебен. Просто ветеран. Должны же здесь быть ребята, которые служили в «горячих точках».
– Пойди в военкомат.
Нет, расположения родственника я так и не добился.
Он долил себе кипятку в чашку и сказал задумчиво:
– А вы там, в Москве, меня разрабатывали. Как Кальтенбруннера.
– Не гордись. Просто дядя Миша не хотел завалить тебя, меня и все наше дело.
– Я в вашем деле не участвую.
– Ни в коем случае. Ты мне только помогаешь.
Аркадий стал собирать со стола.
– Мы так и не решили, – сказал я, – где я буду жить.
– Ладно, поживешь у меня. Куда тебе деваться? В Дом колхозника, что ли?
– А он есть?
– Его нету. Там дискотека. Смешно?
– А как я буду спать?
– Я раскладушку у соседей возьму.
– А Рита?
– А я к ней сам схожу, – ответил Аркадий. Ему бы тут улыбнуться, но он был совершенно серьезен.
Было уже около восьми, Аркадий стал собираться на службу.
– Ты, конечно, можешь дома посидеть, но, если пойдешь куда, оставь ключ под половиком на лестнице.
– Не боишься?
– У меня брать нечего, – сказал Аркадий.
Когда он ушел, я не спеша осмотрел квартиру. Я не обыскивал ее, не мое это дело, хотя дядя Миша осторожно сказал: «При первой возможности осмотрись – мы Аркадия давно не трогали, мало ли что могло измениться. Погляди, какие он письма получает, какие сувениры хранит и так далее...»
Я сказал тогда, что к этому не готов. Пускай они посылают еще одного человека. Специалиста.
– Некогда, – всерьез ответил дядя Миша, – хотя следовало бы. Ну ладно, надеюсь, тебя не покоробит моя просьба – поглядеть, какие он выписывает газеты и какие читает книжки. Не покоробит?
– Нет, не покоробит. Если увижу портрет президента, значит, наш человек, если значок с Анпиловым, то возвращаюсь в Москву?
– Будешь действовать по обстановке. Для нас Аркадий – как оболочка для куколки: под ней не видно, какие у тебя красивые крылья.
Нет, пожалуй, у дяди Миши было определенное чувство юмора.
Так что я послушался полковника.
Я прошел в комнату – там была широкая тахта, наскоро прибранная – видно, Рита спешила, – стол под цветной скатертью, шкаф, две полки с книгами. В самом деле Аркадий жил скудно.
Газет он не получал. Вернее, я нашел номер местной, городской газеты, но есть ли у нее политическое лицо, мне в Москве забыли сказать.
Значков тоже не было, а вместо портрета президента на стене висел коврик – такие, наверное, из Турции привозят – с двумя оленями на фоне леса. Один смотрел на тебя, другой перед собой, поджидая опасность.
Я собрался в город. Закрыл дверь, положил ключ под коврик. Когда я занимался этим, открылась соседняя дверь, из нее выглянула худая женщина лет пятидесяти и вопросительно поглядела на меня. Надо было оправдываться.
– Здравствуйте, – сказал я. – Меня Юрием зовут. Я двоюродный брат Аркадия, в гости приехал. Так что вы не волнуйтесь.
Я включил все свое обаяние. На ее лице, для улыбки не приспособленной, возникло ее подобие.
– Очень приятно, – сказала она. – Меня Дашей зовут. Если что надо, соль или масло – вы ко мне заходите, не стесняйтесь. Мы с мамой живем, она у меня пожилая. А то Аркадий-то у вас небогатый.
