Да, именно так он описывал действие присущей нашему роду защиты, оберегавшей от подобных нападений. А это значит… к списку тех, о ком мы уже знаем, добавился еще один – неизвестный. И хорошо, если он и будет тем осведомителем Вахира, на которого намекал повелитель, а если нет…
Закончить эту мысль мне уже не удалось. Моя возлюбленная, предупредив меня стоном, скользнула вниз и распласталась на камне, словно в лихорадке вздрагивая всем телом.
Окликать Шари нужды не было, пока я отбрасывал плотную ткань с лица и груди Вионики, она уже опустилась на колени, придерживая девушку за плечи.
Харэми, как верхняя накидка, тем и хороша, что достаточно лишь знать ее секрет, чтобы скинуть одним движением. Надевалась она так же просто.
– Я целитель.
Эта фраза прозвучала ожидаемо, как предсказуемой была и решительность шинкарца, который оттолкнул меня от змеи. Вот только он вряд ли предполагал встретить мое сопротивление.
Противостояние наших взглядов длилось недолго, охотница резко шикнула на меня, требуя подчиниться, сама же не двинулась, продолжая прижимать вздрагивающее тело к камням.
К тому моменту когда я поднялся и положил руки на рукоять меча, намекая на то, что желающие повторить сделанное целителем будут иметь дело со мной, рядом уже были Терзар и Таскар, прекрасно осведомленные о том, что было задумано.
Мы встали треугольником.
Впрочем, нужды для этого особой не было. Караванщик, когда я на его вопросительный взгляд качнул головой, условным жестом приказал старшине обоза проследить за тем, чтобы нам не мешали.
Как только несколько охранников, среди которых были и далирцы, слаженно отгородили нас от остальных путешественников, я смог заняться дальнейшими наблюдениями: воин отца не мог не понять данного ему знака, что я на себя беру сына вождя Сумарке. Остальные были заботой его и Терзара.
Моя позиция, не спиной, а боком к тем, кого мы защищали, позволяла наблюдать за юным шинкарцем. Хотя… я еще в первый раз отметил в нем примесь крови демонов, так что ему сейчас могло быть несколько больше тех двадцати пяти – тридцати лет, на которые он выглядел.
По меркам своего племени, довольно привлекателен, но ничем особо не выделяется. Невысок, но и коротышкой его не назовешь, нет могучей ширины в плечах, но фигура весьма ладная – такой меч, как у меня, для него тяжеловат, а те, которые предпочитают люди, будут вполне гармонично смотреться в его руке.
Острые черты лица, довольно светлая для степного жителя кожа, темные, но не черные брови и ресницы, такого же оттенка мелко вьющиеся волосы, прядь которых выбилась из-под укрывавшего голову и плечи платка. Но что более всего привлекает взгляд – его пальцы: тонкие, длинные и… сильные, что заметно, несмотря на осторожность, с которой он прикасается к Вионике.
– Она под ментальным воздействием? – Свой вопрос он задал тихим голосом и обращался только к Шари, но я его расслышал.
Замер в ожидании ее ответа – это было очень скользкое место в нашем плане. С одной стороны, нам было необходимо, чтобы кто-нибудь кроме нас мог подтвердить, что состояние, в котором находилась девушка, являлось следствием действия на нее редкого кристалла, способного подавить волю даже ментально мощных змей-анималов, с другой…
На землях демонов подобное не приветствовалось.
Так что его вопрос заставлял задуматься еще и над тем, зачем папенька позволил ему следовать с нами. А так как ответа на него у меня не было, мне оставалось надеяться, что Шари не в первый раз связывается с повелителем и может знать то, что не известно об отце мне.
– Это очень редкое проклятие, – прошептала охотница и многозначительно посмотрела на целителя. О чем именно должен был предупредить того ее взгляд, было вполне очевидно.
Вот только… примет ли он ее предостережение.
– Кто-то решил удостовериться в этом, – с легкой иронией в голосе продолжил шинкарец, словно не услышав ее слов. – Пройдет довольно быстро, но будет лучше, если, когда девушка придет в себя, ее напоят отваром трав, снимающим его последствия. Если у вас их нет…
– Я прикажу сделать так, как вы рекомендуете. – В голосе Шари мелькнула тень благодарности. Но столь мимолетная, что я не стал бы ручаться за верность своего вывода.
– Будет лучше, если вы смените харэми на амэри, отсутствие света ухудшит состояние ваших спутниц. И как можно больше гулять. Если вы, конечно, намерены сохранить их… – теперь в его паузе была слышна многозначительность, – красоту.
– Я подумаю над вашим советом, – усмехнулась в ответ охотница и начала подниматься, давая понять, что больше в помощи целителя не нуждается.
Тот спорить не стал, лишь еще раз коснулся ладонью лба Вионики, и на его лице появилась сочувствующая улыбка. Я уже подумал, что он все-таки не удержит того, что было у него на душе, но… ошибся.
Будь здесь действительно необходимость в его знаниях и умениях, я уверен, он бы настоял на своем. Но идти против воли того, кому эти девушки предназначались, не стал.
Его быстрый взгляд в мою сторону – и я вновь начинаю сомневаться в своих умозаключениях. Глаза целителя пусть и на мгновение, но отразили все, что мы так усиленно скрываем. Начиная с того, чьим сыном я являюсь, и заканчивая нашими планами. Меня останавливает жест охотницы и воспоминание об отце. Ради того чтобы сохранить наши секреты, я был готов убить даже целителя.
Повинуясь приказу Шари, я накидываю на Вионику харэми, поднимаю ее на руки и несу к повозке. Подальше от загадок, которых к середине первого дня пути стало так много, что я уже не радуюсь пылающему в моем сердце азарту.
Во время следующего привала мы решили не испытывать наших спутников по каравану. Девушки выглядели несколько бодрее, но были укрыты все так же плотно. Уж если вышколенные охранники каравана посматривают в сторону нашей повозки, то что говорить об остальных. Внешность змеи сумела произвести на них то самое впечатление, которого мы и добивались.
А вот вечер в придорожной гостинице…
В тот вечер в придорожной гостинице, где мы должны были расположиться на ночлег, остановился караван из Изарога.
Вряд ли отец об этом не знал.
На предостережение прискакавшего к нам охранника постоялого двора наш караванщик ответил тем, что повел обоз дальше. О чем он думал в этот момент, я мог только догадываться, но сам вспомнил о повелителе и его умении добиваться того, что ему было нужно.
Огни в окнах гостиницы в сумраке вечера становились все ярче и ближе. А вместе с ними приближались и звуки. Нравились они мне тем меньше, чем яснее я различал знакомые по стычкам с изарогцами словечки.
Впрочем, во всем этом можно было обнаружить и вполне положительный момент. Маловероятно, что встреча двух обозов обойдется без хорошей драки. Трудно представить лучшей возможности незаметно передать кому-либо весточку, чем когда выясняют, кто более крут.
Так что мне оставалось лишь поблагодарить папеньку, который намешал столько всего несуразного, что даже такому параноику, как Вахир, будет трудно разобрать, где было стечение обстоятельств, а где… тот самый злой умысел, который позволит нам сделать задуманное.
Все дальнейшее произошло именно так, как я и предположил.
За то время пока под придирчивым взглядом караванщика повозки устанавливались на отведенные им места да определялись в конюшню кони, обстановка в зале для еды накалилась настолько, что достаточно оказалось лишь вскользь брошенной реплики, чтобы началась очень быстро переросшая в мордобой перепалка.
Мы чуть задержались в ожидании, когда большинство наших спутников по каравану покинет повозки, и оказались у ворот, ведущих в небольшой парк около гостиницы, едва ли не последними. За нами следовали лишь сам караванщик с активирующим магическую защиту амулетом, старшина и четверо воинов охраны, проверявших, не остался ли кто на закрываемой на ночь куполом площадке.
В гостиницу мы вошли как раз в тот момент, когда не отличающиеся спокойным нравом изарогцы
