Не менее подозрительно вели себя и купцы. Словно что-то предчувствуя, они отказывались ехать к оборотням. В отличие от наемников, которых стало значительно больше на постоялых дворах вдоль границы. И изарогцев, которые в мирное время старались не задирать двуипостасных, но теперь изменили своим привычкам. Да и цены на продукты начали ползти вверх – верный признак приближения тяжелых дней.
По отдельности эти факты могли показаться мелочью. Вместе же они становились предвестниками грозных событий. Так что я не удивился, когда после упоминания о короле Анжи, имевшем продолжительную беседу с моей женой, прежде чем дозволить отправиться ко мне, Самира вручила мне от него депешу. И, не вскрывая, я знал, что в ней.
А раз так… Этот приказ мог подождать до утра.
Успокоив взглядом встревожившуюся жену, когда она увидела, как я прячу запечатанную личной печатью короля бумагу во внутренний карман камзола, перевел наш разговор на детей. Это была та тема, которая доставляла удовольствие нам обоим.
Увы, унять ее тревогу не удалось. Пусть она и пыталась говорить с улыбкой, рассказывая о последних проделках этой неугомонной парочки, в ее глазах не исчезало волнение. Она, конечно, и до этого понимала, что во всем происходящем вокруг есть какой-то скрытый смысл, но… только теперь осознала, что все значительно серьезнее, чем предполагала.
Так что, как бы я ни старался, мне не дано было вернуть ей спокойствие. Лгать ей я не хотел, да и не поверила бы она моей лжи, а сказать правду… не мог. Не стоило ей знать, насколько хрупким оказалось будущее нашего мира.
Спасло меня то, что задавать прямые вопросы она не стала, да и время ужина неумолимо приближалось.
Мы спустились в малый каминный зал, когда во дворе запел рожок: на охрану заступал вечерний дозор.
Азаир и Верта нас уже ждали, разговаривали у окна.
– Сестру не обижай, – приподнявшись на носочки, прошептала мне на ухо Самира.
Моему оскорбленному взгляду она не поверила.
А зря. Верта уже давно стала мне не просто родственницей, она была для меня символом. Мне значительно тяжелее досталась бы борьба с тем, кого все считали моим отцом, если бы не ее пример. Уж если хрупкая женщина могла рисковать собой, помогая мне добыть нужные сведения, то и я на это был способен. Поэтому добавлять неловкости к ее и так нелегкому положению я не собирался.
Благодаря моему решению наш ужин прошел в довольно спокойной и приятной обстановке, пусть это и вызвало несколько недоумевающих взглядов со стороны будущего князя. Он не мог не догадываться, что наше негласное противостояние еще длилось.
Закончив трапезу в обстановке легкой задумчивости, мы перебрались поближе к камину – продолжить ни к чему не обязывающий разговор.
Первый выпад я сделал, когда барышни, устав от нашего весьма увлеченного обсуждения применяемой изарогцами при нападении на крепости тактики, перебрались на стоящий ближе к окну диван. У них были свои секреты, которыми им не терпелось поделиться друг с другом.
Я, долив в кружку только что принесенного слугой горячего пряного напитка на основе вина, к которому пристрастился у демонов, и продолжая сохранять на лице вполне нейтральное выражение (на всякий случай), невинно уточнил у княжича:
– Пригласить Самиру была твоя идея или отца?
Вся прелесть ситуации была в том, что и Самира и Верта были достаточно сообразительны, чтобы по малейшему намеку разобраться в теме разговора. Потому приходилось тщательно контролировать и тон, который не соответствовал сказанному, не говоря уже про выражение собственных эмоций.
– Твоего короля. – Чуть сдвинул брови тот, словно мой вопрос заставил его задуматься о чем-то. – Похоже, он больше заинтересован в оборотнях, чем в анималах.
Вывод был любопытный, но… неправильный. Когда анималы сплотятся вокруг своего правителя, это будет раса, с которой придется считаться всем. И Анжи это понимал не хуже, чем д’Арбас или повелитель Аст’Хар. Так что, отдавая свою сестру Азаиру, он действовал совершенно из иных побуждений. Но объяснять это наследнику двуипостасных, льстя его самолюбию, я не собирался.
Мой король желал Верте счастья и своим эльфийским чутьем, которое его уже не раз спасало, чувствовал, что тигр станет ей лучшим мужем. А о том, что его предположение оказалось верным, можно было судить уже по мимолетным взглядам девушки на своего жениха. В них я видел то, что весьма крепко связывает мужчину и женщину, – уважение.
– И ты решил последовать его совету? – продемонстрировав усмешку только взглядом, серьезным тоном продолжил я свой допрос.
– Будущее за мной и им, так почему бы не сделать то, что кажется ему правильным.
– А тебе? – Мне не удалось скрыть налета язвительности, уж слишком не соответствовали его слова моим представлениям о браке.
Нет, я не считал союзы по расчету чем-то исключительным, для нашего мира это была такая же обыденность, как и для многих других. Но откровенный цинизм его заявления мне претил.
И только задав вопрос и заметив во взгляде тигра удовлетворение, понял, что попался как мальчишка. Азаир ждал этой перепалки не меньше меня и был готов к ней. И причина, по которой он жаждал слегка потрепать мне нервы, была похожей на мою.
Если Верта согласится стать его женой, а сомневаться в этом уже не приходилось, нам предстояло стать родичами, а это накладывало на взаимоотношения определенные обязательства. Потому я и предпочел заранее найти в нас с ним то общее, что поможет если и не стать друзьями, так хотя бы не тяготиться общением.
Так что теперь, разобравшись в подоплеке, я мог ожидать откровения. И… дождался.
– Это я просил у Анжи руки его сестры – еще тогда, когда познакомился с ней на свадьбе Тианы.
Три года тому назад!
Стиснув зубы, я ощутил себя оглушенным. Что ж… это было хорошим уроком, уж что-что, а подобные коллизии мне, как советнику короля, должны быть известны.
Но сдаваться я не собирался, потому и, отметив, что наш разговор не привлек внимания девушек, продолжил удовлетворять свое любопытство:
– Ждал удобного случая?
Тот показал мне взглядом на кружку, намекая, что я к ней так и не притронулся, и ответил, не скрывая своей озадаченности моим вопросом:
– Нет. Выполнял требование твоего короля.
Из нас бы получились неплохие лицедеи.
Потому что после его заявления я даже не вздрогнул. Расскажи я Ренарду об этом…
Нет. Ни Ренарду, ни Арадару рассказывать я не буду. Потому что если об этом станет известно Тиане, а ни тот, ни другой не устоят перед ее умением вытягивать все, что от нее пытаются скрыть, то моему королю предстоит встреча с разъяренной кошкой. А если вспомнить, что эта рыжая бестия к тому же будущий страж правителя…
Таких дипломатических проблем нам точно не надо.
– А князь знает? – Мысль, что будущий наследник, еще не став главой клана, уже начал вести закулисную игру, вызывала у меня, как ни странно, симпатию.
– Я не стал его тревожить подобными мелочами, – подтвердил мою догадку княжич и бросил полный нежности взгляд на свою невесту.
Та, словно ощутив его внимание, посмотрела на него, тут же в замешательстве опустив глаза. Но вместо того чтобы использовать этот повод для доведения своего собеседника до бешенства, я просто порадовался за них обоих.
Азаир был надежным, и, что было не менее важным, зная, насколько зыбко ее положение при королевском дворе, он не использовал его, чтобы добиться своего. Он открывал ей себя, давая возможность узнать лучше и полюбить.
Если на то будет воля судьбы.
