пырнули ножом. И что-то в нем умерло. Что-то такое, о чем он прежде не догадывался. И теперь уже никогда не узнает, каково было предназначение его души. Он остался один-одинешенек на земле. Гений его покинул.
Элий в это утро проснулся поздно. Какая непростительная роскошь – транжирить на сон драгоценное утреннее время. Однако дрему нелегко сбросить, хотя солнечные лучи давно заливают спальню. Элий протянул руку, надеясь коснуться волос Летиции… Но кровать была пуста, и простыни успели остыть. Минутное раздражение… или смутная тревога… что-то нехорошее, как привкус во рту после вечерней пирушки… Элий поднялся, накинул тунику. И тут услышал шаги на лестнице. Шаги Летиции – безошибочно он узнавал ее походку. Но она была не одна: кто-то шел за нею. И не один… Вместо того чтобы рвануться к двери, Элий опустился на кровать. Дверь в спальню распахнулась, и на пороге в самом деле появилась Летиция в халате из махрового хлопка. С влажных волос на лицо стекали капли воды. А за спиной ее маячил незнакомец – низкорослый, тощий, левой рукой он вцепился юной женщине в волосы, правой приставил к горлу пленницы нож. Так вдвоем, ступая шаг в шаг, они вошли в спальню и остановились. Летиция не отрывала взгляда от Элия. «Спаси!» – будто кричал ее полуоткрытый рот. Еще один незнакомец, куда крупнее первого, протиснулся в спальню и встал подле кровати рядом с Цезарем. Обнаженный клинок в его руке рассыпал по маленькой комнате сверкающие блики.
Элий не двигался. И не издавал ни звука.
Тогда появился Гэл. В темном плаще из грубой ткани: будто нарочно избрал наряд плебея, тогда как его бывший подопечный щеголял в пурпуре. Гэл не мог разглядеть лица Цезаря – солнечные лучи били гению в лицо. Гений заговорил:
– Видишь ли, Цезарь, ты парень несговорчивый, а нам, гениям, сегодня надо провернуть одно дельце… ну может не за один день, может за месяц, за два… Но сегодня мы начинаем. И твое сотрудничество нам необходимо. Летиция уйдет с нами. А вместо нее останется не менее прекрасная женщина. – Гэл повернулся и щелкнул пальцами. В комнату вступила юная женщина в платье из белого виссона. Очень-очень похожая на Летицию. Эта лже-Летти задорно улыбнулась и подмигнула Элию.
– Миром будут править гении. Это желание для нас когда-то исполнил Хлор. И вот мы решили его осуществить.
– Для вас ли… – бесцветным голосом произнес Элий и отвернулся.
– Если ты нас предашь, настоящая Летиция умрет. Так что тебе придется выполнить нашу маленькую просьбу. Ведь ты все сделаешь для спасения любимой жены.
– Разумеется, – отвечал Элий.
Правая рука его взметнулась. Сверкнуло в солнечном луче лезвие кинжала. Коротышка, что держал Летицию, схватился за шею и, хрипя, стал валиться назад. Летиция отскочила к стене. Элий рванул пурпурную драпировку кровати и одним движением замотал в ткань стоящего рядом гения. Прежде чем тот догадался, что же произошло, его меч оказался в деснице Цезаря. Бывший гладиатор вонзил клинок в копошащийся тряпичный кокон. И тут раздался выстрел. Стреляла Лжелетиция. И промахнулась. То ли дрогнула рука гения, то ли клейменное желание вновь защитило – пуля угодила в оконное стекло. Элий ринулся на нее. Меч вошел гению его жены под левую грудь. Лицо ее мгновенно сделалось белым, прозрачным, будто слепленным из утреннего тумана, побелели даже волосы, а вокруг головы засветился платиновый ореол. Элий застыл… Несмотря на все эти нечеловеческие метаморфозы, сходство с Летицией было поразительным. И Элию показалось, что он пронзил мечом собственную Летти. Элий выдернул клинок. Красная с платиновым ореолом кровь брызнула на стену и пол. Раздался крик. Элий повернулся. Летиция, бледная, как ее бывший гений, медленно оседала на пол. Цезарь перемахнул через кровать, что разделяла его и Летти, обнял юную женщину и прижал к себе. Воспользовавшись внезапным замешательством, Гэл бросился вон из спальни.
– Цела? Летти! Что с тобой? – Элий тряс ее за плечо.
Летиция не отвечала. Она медленно выдохнула. И… Элий понял, что она не вздохнула снова… Ее глаза закатились, тело обмякло и сделалось неестественно тяжелым… Он убил ее, убив гения! Элий приник к ее губам и вдохнул воздух ей в рот. Она открыла глаза.
– Летти! – он вновь тряхнул ее за плечо.
Она всхлипнула. А раз всхлипнула – значит, вдохнула. Жива! Жива! Элий прижал ее к себе.
– Уйдем отсюда, – едва слышно попросила она.
– Цезарь… – раздалось сзади.
Элий обернулся. На пороге стоял Квинт. Одной рукой он держался за косяк, второй – за голову. Из-под волос к переносице стекала струйка крови.
– О боги… – только и выдохнул фрументарий, оглядывая забрызганные кармином и платиной стены.
Элий уложил Летицию на кровать, укрыл одеялом. Она вся дрожала.
– Думаю, стены долго придется отмывать, – раздался знакомый хриплый голос. И, отстранив Квинта, в спальню протиснулся Курций. – Как ты сумел от них отбиться, Цезарь?
– Мой гений не знал, что с некоторых пор я держу кинжал под подушкой. Как Катон Утический… – Элия сделал попытку улыбнуться.
– Давно слежу за этой братией. Ну что за твари! Богов не сумели свергнуть, так людям решили нагадить, – вздохнул Курций. – К счастью, мой гений мертв. А твой, полагаю – нет?
– Именно так. Сколько с тобой людей? – спросил Элий.
– Центурия вигилов и контуберния преторианцев с центурионом Секстом Сабином во главе. Я только что получил сообщение: гении захватили курию. И сразу же ринулся к тебе. Малость опоздал.
– Да, самую малость. Слушай и выполняй. Объяснять некогда. От того насколько ты будешь ловок и смел, зависит судьба Рима.
– Ну да, да, судьба Рима, о чем же еще ты можешь толковать!
Квинт шагнул вперед, споткнулся о мертвого гения, едва не упал, ухватился за столик, опрокинул, шлепнулся сам рядом с кроватью.
– Плохо соображаю, – пробормотал фрументарий и стер краем простыни кровь со лба.
– Центурион Курций, ты отправишься на Палатин. К императору. Немедленно, – приказал Цезарь.
– Он как будто не давал мне аудиенции.
– Не имеет значения. Прорвись во дворец. Убей гения императора.
– Ты понимаешь, какой приказ отдаешь?
– Вполне. Скажи, на что согласится человек, лишь бы Рим не узнал, что это именно он организовал лабораторию Триона и велел финансировать разработку ядерной бомбы? Ведь это преступление?
– По закону Империи – государственная измена.
– Император не может совершить подобное преступление. Иначе он перестанет быть императором. И об этом знает его гений. Пока гений жив, он будет шантажировать своего подопечного. Выполняй приказ. Как Цезарь я наравне с Августом обладаю Высшей властью.
– Но несмотря на это, тебя могут судить за подобные приказы.
– Курций, решение принято. Осталось только его выполнить.
– О боги! Мы клянемся гением императора… а ты велишь убить.
– Будешь клясться и впредь. После того, как убьешь.
– Я не могу.
– Можешь! Я только что убил гения Летиции у нее на глазах. И еще двух гениев, не ведаю чьих. Гений императора не лучше их и не хуже.
Курций тяжело вздохнул и стиснул зубы. Убить гения императора! Да как после этого он будет жить…
– Ты уверен, что гений императора сейчас во дворце? – спросил вигил.
– Уверен. Я беру отряд преторианцев и направляюсь в курию. Квинт пока останется здесь вместе с Летицией. У тебя есть надежные люди для ее охраны?
– Негении? – зачем-то уточнил Курций.
– Именно – негении.
– Найдутся.
Элий шагнул к двери.
– Кстати, ты не сделал мне «тест на гениальность», – усмехнулся Курций. – Вдруг я гений и ловко тебя
