растянулся во весь рост, лицом вниз.
— Бедняга, мы ели в его доме! — пожалел парижанин.
— Да, но он повесил бы нас за ноги… — заметил янки.
— …И написал бы «Б. Р.» вместо эпитафии[179]. Согласен, страшновато.
Пешие преследователи дрогнули; всадники продолжали скакать в обход.
— Точно, нам перережут дорогу! Проклятый бочонок никак не кончится! Нужно продержаться еще пять минут, — сказал Тотор.
— Трудновато, но попробуем.
— Жаль, что не могу помочь тебе!
— Подряд, с промежутком в пять секунд, прозвучали еще три выстрела из винчестера, и трое из пеших преследователей упали. Крики боли, ярости сопровождали их падение. Автомобилисты сразу увидели результат: трое убиты или тяжело ранены, отряд нападавших распался и деморализован.
Бросив на дороге убитых и раненых, уцелевшие кинулись в кусты. Став осмотрительней, бандиты спрятались, а потом, вместо того чтобы атаковать с фронта, стали пробираться через заросли.
Как по волшебству исчезнув из виду и считая, что автомобиль вышел из строя, головорезы шли скрытно, готовя быструю и безопасную атаку.
Оставшись в положении стрелка с колена, Меринос уже больше ничего не видел и начал волноваться:
— Исчезли, спрятались! Я предпочел бы целую толпу, но на виду. Тотор, поехали скорей, они приближаются, я чувствую… сейчас накинутся, как стая волков…
— Говори, говори, я слушаю, — невероятно спокойно обронил Тотор, пока минуты бежали, а машина все лакала свой аперитив. — А ты, колымага, глотай поскорей… еще капельку, еще немного, давай, давай… никак не кончишь… Или ты непьющая?.. На твое бы место Бо, наверняка выдул бы в один присест…
— Тотор, — умолял Меринос срывающимся голосом, — я слышу шорохи в кустах, совсем близко… что-то блеснуло.
Янки молниеносно вскочил и выстрелил наугад в соленую листву. Тотчас раздался дикий вопль раненого.
— По местам! И — рысью! — звонко крикнул Тотор.
Американец впрыгнул в машину к другу, который схватился за руль и нажал на педали. В ту же секунду бушрейнджеры выскочили из укрытия с криком:
— Смерть! Смерть предателям!
Ужасная тревога сжала сердца трех беглецов. Как поведет себя автомобиль, накачанный виски? Тронется ли хотя бы с места?
Пока он еще чихал понемногу на последних каплях бензина, остававшихся в баке, когда Тотор стал вливать туда подозрительный зеленый напиток. Виски и бензин смешались, потекли в мотор… Бензин, так сказать, смазал алкоголь, и раздалось характерное: тюх! тюх! тюх!
Тотор, Меринос и Бо радостно вскрикнули:
— Ура! Ура! Ура!
Значит, все правильно, крепкий алкоголь почти равноценен бензину! Гениальная идея парижанина — это спасение. Едва тронувшись с места, машина уже неслась во всю прыть, а бушрейнджеры-то считали, что она у них в руках!
Кинувшиеся было к автомобилю бандиты столкнулись с пустотой и только посбивали друг друга с ног! Бо швырнул в них пустой бочонок, который издевательски запрыгал, словно от радости, а Меринос, обернувшись, на прощание разрядил карабин.
В несколько секунд друзья скрылись в облаках красной пыли.
Проехав на большой скорости около километра, они уже считали, что спасены, когда впереди раздался взрыв, и одно из больших придорожных деревьев внезапно рухнуло, преградив путь!
ГЛАВА 7
Меринос услышал взрыв, на его глазах колоссальное дерево рухнуло поперек дороги. Яростное проклятье вырвалось из груди американца:
— Гром и молния! Мы пропали!
Тотор плавно остановил машину и холодно возразил:
— Пожалуй, тут не просто гром, это динамит, уж я-то знаю.
— Чтоб черти припекли негодяев, подложивших его!
— Ты думаешь, им так интересно поджаривать динамитчиков?
— Но кто же они? И откуда?
— Да это ясно! Ты забыл про таинственных всадников, которые старались обойти нас, чтобы преградить дорогу? Что ж ты хочешь, этого следовало ждать: уж слишком хорошо все шло, а с любителями приключений всякое должно случаться!
— Что же делать? О, Боже, что делать?
— Прежде всего — не терять головы и не махать на все рукой, это никогда ни к чему хорошему не приводило.
— Что же делать? Боже мой, я весь киплю, — сказал Меринос.
— Ты кипишь, мы кипим, они кипят, даже в моторе кипит, — засмеялся Тотор.
— Издеваешься надо мной, а сейчас не до шуток.
— Ошибаешься, смеяться никогда не вредно, а в опасные минуты просто необходимо: я шучу, а тем временем строю планы.
— Что же ты придумал, Тотор?
Острым взглядом парижанин уже осмотрел все неровности дороги. В пятидесяти метрах он заметил сбоку широкий, в виде свода, разрыв в зарослях соленых кустов. Он включил сцепление, направил машину к этому разрыву, который мог оказаться началом новой дороги, и сказал Мериносу:
— Если на нас не нападут неожиданно, мы наверняка сможем здесь проехать.
— Боюсь, что это западня или дорога прямиком к дьяволу, — сказал американец.
— Ну что же, я хотел бы его навестить. Здесь не лучше.
Автомобиль сполз с перегороженной дороги под соленые кусты и медленно двинулся по ровной земле. Не видно было никаких колесных следов, но зато вся широкая дорога была испещрена мелкими треугольниками — как будто здесь прошлись пробойником по красной охре земли.
— Так и думал, овечья тропа, — сказал парижанин, внимательно следя за неровностями почвы.
— Да, тропинка кузнечиков в деревянных башмачках! Хорошо бы она нас вывела в прерии!
Как ни странно, после взрыва динамита и падения дерева стояла полная тишина. Таинственные всадники не подавали признаков жизни, а пешие, так нелюбезно встреченные Мериносом, больше не кричали.
Подозрительная тишина беспокоила юношей и их чернокожего спутника.
Тем не менее автомобиль продвигался вперед все быстрей по ровной дороге, очищенной от препятствий бесчисленными проходами овец. Мало-помалу дорога устремилась вниз, между кустами, которые становились гуще и гуще. Растительность начала меняться, появились новые виды флоры. Вероятно, равнина соленых кустов (salt boush plain) должна была скоро уступить место чему-то другому.
Теперь дорога шла между двумя откосами краской земли. Глазам предстала естественная выемка, глубиной примерно в три метра и шириной — в тридцать.
— Настоящее дефиле[180], — прошептал Тотор, — с отвесными
