сквозь зубы:

— Лежать, гадина. Лицом вниз, руки на затылок. Пошевелишься — стреляю без предупреждения.

Она впервые держала в руках настоящее оружие — то есть способное вмиг, запросто оборвать человеческую жизнь. Причем гораздо быстрее и легче, чем затянуть узел на чьей-то шее или ударом палки раскроить череп (в спортзале, в прежней жизни — не в счет, там оружие останавливалось в двух сантиметрах от цели: грозная, но имитация).

Однако она не смогла — вот преступник пошевелился, наплевав на ее предупреждение, осторожно пощупал ушибленное плечо и сел, привалившись спиной к батарее. Майя не выстрелила. Он поднял красивую голову (вообще мужик красивый… если абстрагироваться от обстоятельств), увидел свой пистолет в чужих руках и криво усмехнулся:

— Ловко. Впрочем, я давно понял: от вас всего можно ожидать.

— Давно? Когда же?

— Когда увидел вас впервые, — из его горла вырвался нервный смешок. — Я тогда подумал: вот баба, в горящую избу войдет и коня на скаку остановит… Скачет себе конь, никого не трогает, радуется жизни, и вдруг — бац!

— А чего вы хотели? — зло спросила Майя. — Забыть все как милое недоразумение? Два трупа…

— Сколько раз повторять: это не я! — взревел Гоц. Майя повела стволом пистолета:

— Сидеть!

— Да сижу я, сижу… Идиотская ситуация. Как мне вам доказать…

— Вы выбрали самый действенный способ: вломились ко мне с оружием.

Он усмехнулся:

— Стали бы вы меня слушать, кабы не пистолет. Живо сдали бы своему приятелю-следователю.

— Теперь точно сдам, — кровожадно проговорила Майя. — Если нечаянно не пристрелю, а очень хочется. И главное, мне ничего не будет: любой суд признает самооборону. Ну, признайтесь, зачем пришли? Убрать свидетельницу?

Он попытался сесть поудобнее.

— Мне просто не к кому было больше…

— Прекрасно. После всего, что вы натворили…

— Я не убивал, — повторил он устало, внутренне уже сдавшись и ни на что не надеясь.

— Но вы заходили в дом, где живет Артур… Только не врите!

— Заходил, — кивнул Василий Евгеньевич. — Мне обязательно нужно было увидеться с Гришей. И с его отцом. Я только этой мыслью и жил те двое суток, пока меня держали в камере.

— Зачем? Черт возьми, зачем вы все время маячили у нас на виду — то возле магазина, то во дворе? Вы что, следили за нами?

— Следил, — легко признался он. — Только не затем, конечно, чтобы убивать. Мне хотелось только поговорить. Клянусь, просто поговорить, и ничего больше.

— Допустим. Дальше.

Его лицо с крупными чертами вдруг исказилось, будто поплыло.

— Дальше — кошмар. Натуральный кошмар, не дай бог кому пережить… В общем, зашел в подъезд, вижу — сбоку дверь в подвал, открыта, и свет…

— Свет горел?

Гоц снова кивнул.

— Я увидел труп. То есть я еще не знал тогда, что это труп. Подошел, позвал: «Гриша!» А в ответ — смех…

— Не сходите с ума, — строго велела Майя.

— Чтоб мне сдохнуть, — серьезным голосом отозвался Гоц. — В жизни не слышал ничего более жуткого.

— То есть мертвый мальчик засмеялся. Не забудьте рассказать следователю, он тоже посмеется. — Майя вдруг почувствовала прилив ненависти — такой сильной, что красные чертики запрыгали перед глазами. Она покрепче сжала пистолет и закусила губу, уговаривая себя: «Не сейчас, не сейчас, дура, сначала он должен расколоться. Он расколется и выложит все, от начала до конца, и я узнаю… А потом нажму на спусковой крючок».

— Зачем вы взяли Бэтмена?

— Какого еще…

— Бэтмена, — с нажимом повторила она. — Я подарила мальчику игрушку за полчаса перед его гибелью. Он взял ее с собой во двор — наверное, хотел похвастаться перед ребятами. Какое она для вас имела значение?

— Перестаньте! — вдруг заорал Гоц. — Перестань издеваться, мать твою! Хочешь — сдай меня куда следует, хочешь — пристрели, имеешь право… Только не бери на понт, сука! Какой, к хрену, Бэтмен, можешь ты объяснить?!

Он вдруг смолк и без сил прислонился затылком к стене. Взгляд его стал равнодушным, черты лица заострились, и Майя вдруг испугалась, как бы ее пленника не хватил инфаркт.

— Где же вы скрывались все это время? — переменила она тему.

— В каком-то подвале сидел на трубе отопления, — бесцветно сказал Гоц. — Воняло жутко, зато тепло.

— А потом не выдержали?

— И это тоже. Слушайте, дайте водки, в конце концов.

— Обойдетесь.

— Сука, — устало повторил Василий Евгеньевич. — Хоть пистолет опустите, выстрелит ведь ненароком.

Он с видимым усилием поднял правую руку и вытер пот со лба. И Майю вдруг осенило.

— Послушайте, — медленно сказала она. — А вы не…

— Я алкоголик, — равнодушно подтвердил Гоц. — Натуральный алкаш с пятилетним стажем. Теперь довольны?

«Кажется, да, теперь я довольна». Она и вправду неосознанно опустила оружие, почему-то сразу поверив — кому? Убийце! По крайней мере, это объясняло дрожащие пальцы и лоб, мокрый от пота, при том, что в квартире было отнюдь не жарко.

— Как же так? Вы пробовали лечиться?

Он вздохнул.

— Лечиться… Школа, Майя Аркадьевна, наша, советская (или российская — никакой разницы), — это один сплошной стресс, двадцать четыре часа в отделении для буйных. Плюс политическая деятельность, плюс… Ну, это неинтересно. А я всегда снимал стресс одним способом. И жил глупой иллюзией: ну какой из меня пьяница! Пьяницы валяются под забором и жрут денатурат, а я… У меня нет даже зависимости: захочу — и брошу в любой момент.

— Отчего ж не бросили?

— Так я и говорю: иллюзия. Иногда, правда, я брал себя в руки, держался месяц-полтора: садился на кефир с минералкой, отключал телефон, закрывал дверь… Представляете, что это такое при моей должности! А я даже уроки вести не мог — какое-то косноязычие нападало, руки тряслись… Хорошо, дети вроде бы не замечали.

Лика замечала, и не раз, возразила Майя про себя. А возможно, и не только Лика, дети — существа глазастые и безжалостные.

— …Потом входил в колею — верите, даже к бутылке не тянуло. Меня всего распирало от гордости: мол, разговоры об алкогольной зависимости — это для слабаков, если человек сильный, ему раз плюнуть… А потом случайно в компании (вы же знаете, как у нас решаются проблемы) рюмка — одна, не больше, другая… И — запой на неделю, омут, пропасть…

— Но вы все же вели уроки!

— А, надо знать механику. Когда чувствовал: предел, дальше не смогу — выходил на минуту, принимал двести граммов. До обеда обычно хватало. Потом, правда, приходилось добавлять.

Вы читаете Бал для убийцы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату