Лично мне ГИБДД не сделала ничего особенно плохого, если не считать нескольких штрафов на пустом месте (и то в этом смысле ДАI — украинский аналог ГИБДД — вела себя на крымских дорогах гораздо звероватее). Феномен повальной, не знающей исключений народной любви к автоинспекции объясняется тем, что она с исчерпывающей полнотой олицетворяет российское государство. Обычно гражданину удается кое-как ускользать от прямых контактов с ним, но на дороге оно достанет обязательно: то устроит беспричинный затор, то ни с того ни с сего стрясет мзду под угрозой отъема прав, то напугает, унизит, заставит полебезить и снисходительно выпустит, оплевав. При этом польза ГИБДД неочевидна — как и польза особо ретивых государственников, но в случае с автоинспекцией все наглядней. В идеале этой службе полагалось бы разруливать пробки, предупреждать ДТП и штрафовать нарушителей. Но в идеале, знаете, и государству полагалось бы защищать слабых и осаживать наглых, а оно стрижет и осаживает тех, до кого может дотянуться. Просто в обычной нашей жизни черт ногу сломит — никогда не знаешь, враг ты народа или еще нет; а на дороге все более-менее ясно, и на ней-то мы знаем, что прессуют нас чаще всего ни за что. И если государство уже не в состоянии прокормить некоторую часть своих наиболее типичных слуг — это чрезвычайно добрый знак. Это значит, что в стране не осталось неприкасаемых, и если такое положение достигается только благодаря кризису — то и благо кризису. Никому из нас никогда не хватит храбрости, терпения и сил, чтобы наказать угнетателей: выродился народишко, не верит в успех массового сопротивления, только один раз и добился чего-то, когда движение автомобилистов России спасло от неправого суда водителя Щербинского. Остается уповать на стихийные силы природы и социума: думаю, лучший шанс избежать социальных волнений, вызванных экономическим упадком, это уволить несколько наиболее одиозных личностей из аппарата правительства, прошерстить милицию и распустить Госдуму за нерентабельностью.
Я одного боюсь: что, если они теперь… ну эти, оставшиеся… в связи с кризисом начнут брать вдвое? А ведь так и будет, попомните мое слово. Ибо — и это еще один закон всех русских революций — от того, что хуже становится ИМ, никогда еще не делалось слаще НАМ.
Дмитрий Быков
Самообслуживание
И вот — домашний арест, не исключающий, впрочем, права ходить на работу, смотреть телевизор и приглашать гостей. Как сообщают люди, причастные к разработке законопроекта, домашний арест может заключаться в запрете на контакты с определенными людьми, в ограничении права покидать жилище после определенного часа, а также в полном исключении спиртного из вашего рациона. Разве что друг во рту пронесет, в ампуле.
На первый взгляд это гуманная мера, но не надо забывать, что в России смягчения режима иллюзорны. Введение домашнего ареста наряду с обычным не означает, что меньше народу станут сажать в тюрьму. Это не сокращение количества репрессивных мер, а расширение их спектра. То есть с человеком, который почему-либо государству не нравится, теперь можно сделать еще и вот это. Ясно же, что за коррупцию домашнему аресту подвергать не будут. И за преступление против личности, скорее всего, тоже. Это — для тех, кто просто чем-то не угодил, не то сказал или не так посмотрел. Так мне кажется, и весь исторический опыт нашей страны подтверждает эту нехитрую догадку: речь ведь идет, как мы прочли, об ограничениях контактов. А что это за категория преступников, которым лучше бы не контактировать с окружающими? Что-то подсказывает мне, что речь идет не о проститутках, зараженных чем-нибудь венерическим, а о несогласных, зараженных чем-нибудь либеральным.
Но если даже я ошибаюсь и гуманная мера будет теперь применяться к самым разнообразным правонарушителям, от трамвайных хамов до квартирных воров, что-то мешает мне радоваться. А, понял: это тенденция ко все большему переходу на самообслуживание. Мы уже были собственными социальными гарантами (в отсутствие государственного соцобеспечения), собственными врачами (ввиду катастрофического состояния государственной медицины) и даже собственными милиционерами (поскольку настоящие занимались чем угодно, кроме охраны наших прав). Теперь нам предлагают в случае чего быть еще и собственными тюремщиками: снабжают человека, как на Западе, специальным ошейником, благодаря которому несложно отследить все его перемещения, и объявляют арестованным, но кормить и охранять себя он должен при этом сам. Не вполне понятно, чем будет кормиться персонаж, подвергнутый домашнему аресту: подозреваю, что с работы его уволят немедленно. А государство ограничится тем, что в любое время дня и ночи может явиться к нему с проверкой. И что-то мне подсказывает, господа, что, невзирая на обещание применять эту меру ежегодно лишь к 20 тысячам граждан, государство планирует всех нас в конце концов превратить в охранников при самих себе. Да это уже и достигнуто, в общем: раньше нас надо было ограничивать, пугать, цензурировать и прочее. А сегодня под домашним арестом фактически каждый. Сам себе цензор, сам себе пугалка, сам себе ограничитель свобод: туда нельзя, сюда не надо, этого не пей, с этим не разговаривай, а про это даже не думай.
На нас косматые дружины
Всеволод Чаплин призвал к созданию православных дружин, и в этом, право же, нет ничего удивительного: прежние дружинники действовали от имени советской идеологии — у нынешних не просматривается никакой, кроме церковной. Не суверенно-демократическую же им брать на вооружение — у нее и символа внятного нет. А у православия все проработано, дружинничай не хочу. Разумеется, к вере все это не имеет никакого отношения — в дружинники во все времена шли люди одного склада: те, кому нравится мучить сверстников под предлогом их неправильной идеологической ориентации. Как ни странно, многие бывшие дружинники становились впоследствии видными православными и державными идеологами, как, например, экс-командир оперотряда МГУ Константин Затулин. Сегодня он, видимо, видит себя неким командиром оперотряда при СНГ.
Я другого не понимаю: каковы будут полномочия православных дружинников и всякое ли отклонение от православных норм они смогут карать? К примеру, дружинники советского разлива нередко врывались ночами в общежития — и если заставали у девушки спутника, то его выгоняли, а развратницу отчисляли. Если им попадался волосатик или стиляга — они его стригли, а узкие брюки распарывали. По современным меркам все это чистое хулиганство, но милиция — а также ее добровольные помощники — в России традиционно находятся над законом. Полномочия нынешних православных дружинников для меня темны. Узкие брюки давно легализованы, у нас полно стильных и гламурных молодых людей, у которых убеждения либо отсутствуют, либо укладываются в схему «чего изволите». Предположить, что православные дружины будут наказывать богохульников, еще трудней: публичной хулой на Господа никто в России не занимается, и на месте церковников я бы из-за этого скорее огорчался, чем радовался: любая ненависть лучше безразличия, богоборец еще может прийти к вере, но холодный атеист — едва ли. Остается публичное распитие спиртных напитков и все те же рейды по общежитиям — но как все это соотносится с принципами православия, представить не могу. Юные православные активисты станут вырывать у сверстников пивные бутылки? Шарить по общежитским комнатам? Выслеживать неверных супругов? Все это, положим, хорошо соотносится с заповедями, но как быть с таким фундаментальным принципом христианства: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Лк. 6, 37; Мф. 7, 1).
