Господи, прости меня, – с каким удовольствием я выстрелила бы ему прямо в его поганую усатую рожу.
– Теперь ты понимаешь, – вздохнул Майзель.
– Да. Наверное.
– Иди туда, ангел мой. Будь с ней. Будь с ней, прошу тебя!
Лайнер Лукашенко уже вырулил на финишную прямую и остановился, раскручивая турбины. Вдруг они увидели, как из ангара в двух-трех сотнях метров от полосы, обрушив ворота, вылетел ярко-желтый, с низко посаженной кабиной, автомобиль-заправщик и помчался прямо к самолету. Из-за рева реактивных турбин двигателя машины не было слышно, но сомневаться в намерениях сидевшего за рулем не приходилось.
Это же Павел, понял Майзель. И заревел:
– Огонь!!!
– Сдурел, – усмехнулся Богушек. – Не успеют, инерция-то какая. Ай да Павличку, ай да молодец!
И добавил вдруг по-русски, отчего Майзель резко повернул к нему голову:
– А Бог – Он, в натуре, не фраер.
Все произошло за какие-то секунды. Смяв редкое оцепление, открывшее все-таки огонь по заправщику, желтый снаряд, уже охваченный пламенем, влетел под крыло лайнера.
Два взрыва слились в один. Майзель даже не пригнулся, – встретил лицом палящее дыхание взлетевшего вверх огненного вихря. Только закрыл глаза. А когда открыл, на взлетной полосе валялись горящие обломки, и со всех сторон к ним мчались автомобили, – военные, медицинские, пожарные.
Елена выскочила из самолета, ссыпалась по трапу, вцепилась в него:
– Что?!? Что это?!?
– Павел.
– Боже правый!
– Пашенька!!! – услышали они истошный крик и, повернувшись, как по команде, увидели бегущую к ним фигурку Олеси. – Пашенька!!!
Она споткнулась, упала, вскочила, опять побежала. Майзель смотрел на нее, прижимая к себе Елену, и даже думать ни о чем не мог, – какие-то ошметки, а не мысли.
Богушек, прищурясь, глядел неотрывно в сторону обломков. И вдруг прижал пальцем притаившийся в ухе динамик переговорного устройства:
– Жив!? Сюда его, быстро, смотрите, не покалечьте мальчишку! – и, повернувшись к Майзелю, расплылся в счастливой ухмылке: – Догадался выпрыгнуть, смотри-ка. А, пожалуй, возьму я его к себе в бурсаки!
– Гонта. Ты мудак, – Майзель продолжал смотреть в сторону Олеси, которая приближалась удивительно медленно.
– Так точно, – еще шире ухмыльнулся Богушек.
– Я тебя предупреждал.
– А я облажался, – согласно кивнул Гонта и посмотрел на Майзеля с Еленой, мгновенно стерев ухмылку с лица. – Облажался я, голубки. Первый раз в жизни я так облажался. Старый стал, наверное. Пойду на пенсию.
Бронемашина с «дьяволами» с визгом затормозила в двух шагах от них. Бойцы вытащили ободранного и перепачканного Жуковича и поставили его перед Майзелем, как куклу, поддерживая, чтоб не упал, – от удара о землю при прыжке и последовавшим взрывом Павла контузило. Он дико улыбался разбитым лицом.
– Что ж ты натворил, малыш, – Майзель вздохнул.
Павел посмотрел на него одним глазом:
– Я его ебнул, Дракон. Это не ты, это я его ебнул. Сам ебнул. Младший сержант вэ-дэ-вэ Жукович, вэ-чэ одиннадцать тридцать пять. Пиздец Лукадрищеву. Понял? Десант, бля. Не хуй собачий! За Андреича с Викторовной. За барышню. За нас всех!
Олеся, вся мокрая от росы и задыхающаяся от сумасшедшего бега, рванулась к нему:
– Пашенька!!! Пашенька, родненький, любименький, Пашенька, жив, жив!
Она повисла на нем, – не столько на нем, сколько на бойцах, которым пришлось держать обоих, целовала, как сумасшедшая, его перепачканную сажей, ободранную физиономию, он еле успевал уворачиваться:
– Ну, живой я, живой, че ты ревешь-то теперь, дуреха ты ненормальная, – бормотал Павел, прижимая к себе Олесю одной рукой, – вторая висела, как плеть, – не то вывих, не то перелом. – Не реви ты, все нормально. Живой же я?
Все смотрели. И молчали.
Богушек крутанул головой так, что хрустнули позвонки:
– Остановить мелодраму?
– Дубль два, – усмехнулся Майзель. – Не надо, Гонта. Мне нравится.
– Данек, – Елена привстала на носки и дернула его за ухо. – Успокойся. Ты уже ничего не можешь изменить. Забери детей, мальчику нужно первую помощь оказать!
– Давайте, в самолет, обоих, – решил Майзель. Он покачал головой, посмотрел зачем-то себе под ноги. – Показания давать придется, Паша. Очень на тебя новая власть сердиться будет.
– По хую мне, – Павел сплюнул на землю комок черно-красной слюны.
– Ну, мы тебя в обиду не дадим, – Майзель посмотрел на него и вдруг усмехнулся. – Дурак ты, Павел, но это, наверное, со временем пройдет. Я очень надеюсь. Потому что я успел тебя полюбить.
Он обнял Елену и почти понес ее вверх по трапу, бросив на ходу:
– Готовьте полосу, и побыстрее. Гонта, я тебя дома убью.
– Че это он сказал-то? – Павел посмотрел сначала вслед Майзелю, потом на затихшую у него на груди Олесю и перевел растерянный взгляд на Богушека. – Какая, нахуй, любовь?!
– Эти слова много значат, мальчик, – тихо ответил Гонта, тоже глядя Майзелю вслед. – Если Дракон сказал человеку такое, будет у человека в жизни все хорошо. Ты это поймешь потом, мальчик. Вперед!
ИЗ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ
Москва, 20 мая. ИТАР-ТАСС. Пресс-центр ФСБ РФ сообщил журналистам, что в Москве и Санкт-Петербурге, а также Челябинске и Хабаровске произведены аресты высокопоставленных военных. Арестован, в том числе, заместитель начальника Генерального штаба и главнокомандующий ракетно- космических войск РФ. О причинах ареста было объявлено чрезвычайно скупо – «коррупция, повлекшая за собой государственную измену». Сегодня же из Москвы было выслано несколько десятков сотрудников дипломатических представительств арабских государств, арестовано несколько влиятельных бизнесменов арабского и чеченского происхождения, произведены перестановки в некоторых государственных ведомствах, в том числе в силовых министерствах. Чрезвычайные и Полномочные Послы Ирана, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Йемена и Катара были вызваны в МИД РФ, где им были вручены ноты протеста, о содержании которых ничего не известно. Вечером все указанные дипломаты были отозваны в свои столицы «для консультаций». Российские представительства в этих странах временно прекратили работу. МИД РФ обратился к гражданам России с рекомендацией воздержаться от поездок в целый ряд стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии.
Минск, 20 мая. Вступившие в город вместе с частями Беларуской освободительной армии корреспонденты масс-медиа сообщают о поразительном спокойствии, в обстановке которого происходит передача власти. О местонахождении президента Лукашенко и ряда его наиболее одиозных приспешников ничего не известно. Представители БКА и Центральной Рады БНР никак не комментируют этот факт.
Минск, 20 мая. Столица Беларуси полностью перешла под контроль новых властей. Сообщается, что завтра состоится провозглашение независимости БНР и будут официально подняты государственные флаги исторического, бело-красно-белого колера. В городе повсеместно видны бело-красно-белые полотнища, развешиваемые жителями в окнах домов. Обстановка в столице спокойная, частично ограничено движение по нескольким центральным улицам, однако о введении комендантского часа не сообщается.
Москва, 20 мая. Комментируя вчерашние события в российской столице, аккредитованные здесь масс- медиа теряются в догадках и выдвигают различные версии. Общее мнение, однако, единодушно связывает происходящее в Москве с трагическими событиями в Беларуси. Официальная версия событий по-прежнему не прозвучала.
