Новая жизнь. Божественная комедия

67 Настал четвертый. Гаддо зашатался
И бросился к моим ногам, стеня:
«Отец, да помоги же!» — и скончался.

70 И я, как ты здесь смотришь на меня,
Смотрел, как трое пали друг за другом
От пятого и до шестого дня.

73 Уже слепой, я щупал их с испугом,
Два дня звал мертвых с воплями тоски;
Но злей, чем горе, голод был недугом».[605]

76 Тут он умолк и вновь, скосив зрачки,
Вцепился в жалкий череп, в кость вонзая
Как у собаки крепкие клыки.

79 О Пиза, стыд пленительного края,
Где раздается si![606] Коль медлит суд
Твоих соседей, — пусть, тебя карая,

82 Капрара и Горгона с мест сойдут
И устье Арно заградят заставой,[607]
Чтоб утонул весь твой бесчестный люд!

85 Как ни был бы ославлен темной славой
Граф Уголино, замки уступив,[608] —
За что детей вести на крест неправый!

88 Невинны были, о исчадье Фив,[609]
И Угуччоне с молодым Бригатой,
И те, кого я назвал,[610] в песнь вложив.

91 Мы шли вперед[611] равниною покатой
Туда, где, лежа навзничь, грешный род
Терзается, жестоким льдом зажатый.

94 Там самый плач им плакать не дает,
И боль, прорвать не в силах покрывала,
К сугубой муке снова внутрь идет;

97 Затем что слезы с самого начала,
В подбровной накопляясь глубине,
Твердеют, как хрустальные забрала.

100 И в этот час, хоть и казалось мне,
Что все мое лицо, и лоб, и веки
От холода бесчувственны вполне,

103 Я ощутил как будто ветер некий.
«Учитель, — я спросил, — чем он рожден?
Ведь всякий пар угашен здесь навеки».[612]

106 И вождь: «Ты вскоре будешь приведен
В то место, где, узрев ответ воочью,
Постигнешь сам, чем воздух возмущен».

109 Один из тех, кто скован льдом и ночью,
Вскричал: «О души, злые до того,
Что вас послали прямо к средоточью,

112 Снимите гнет со взгляда моего,
Чтоб скорбь излилась хоть на миг слезою,
Пока мороз не затянул его».

115 И я в ответ: «Тебе я взор открою,
Но назовись; и если я солгал,
Пусть окажусь под ледяной корою!»

118 «Я — инок Альбериго, — он сказал, —
Тот, что плоды растил на злое дело[613]
И здесь на финик смокву променял».[614]

121 «Ты разве умер?»[615] — с уст моих слетело.
И он в ответ: «Мне ведать не дано,
Как здравствует мое земное тело.

124 Здесь, в Толомее, так заведено,
Что часто души, раньше, чем сразила
Их Атропос[616], уже летят на дно.