Новая жизнь. Божественная комедия

А рассудить ты можешь и один:
Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.

28 Мучительной державы властелин
Грудь изо льда вздымал наполовину;
И мне по росту ближе исполин,

31 Чем руки Люцифера исполину;
По этой части ты бы сам расчел,
Каков он весь, ушедший телом в льдину.

34 О, если вежды он к Творцу возвел[624]
И был так дивен, как теперь ужасен,
Он, истинно, первопричина зол!

37 И я от изумленья стал безгласен,
Когда увидел три лица на нем;
Одно — над грудью; цвет его был красен;

40 А над одним и над другим плечом
Два смежных с этим в стороны грозило,
Смыкаясь на затылке под хохлом.

43 Лицо направо — бело-желтым было;
Окраска же у левого была,
Как у пришедших с водопадов Нила.[625]

46 Росло под каждым два больших крыла,
Как должно птице, столь великой в мире;
Таких ветрил и мачта не несла.

49 Без перьев, вид у них был нетопырий;
Он ими веял, движа рамена,
И гнал три ветра вдоль по темной шири,

52 Струи Коцита леденя до дна.
Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна.

55 Они все три терзали, как трепала,
По грешнику;[626] так, с каждой стороны
По одному, в них трое изнывало.

58 Переднему не зубы так страшны,
Как ногти были, все одну и ту же
Сдирающие кожу со спины.

61 «Тот, наверху, страдающий всех хуже, —
Промолвил вождь, — Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.

64 А эти — видишь — головой вперед:
Вот Брут, свисающий из черной пасти;
Он корчится — и губ не разомкнет!

67 Напротив — Кассий, телом коренастей.[627]
Но наступает ночь;[628] пора и в путь;
Ты видел все, что было в нашей власти».

70 Велев себя вкруг шеи обомкнуть
И выбрав миг и место, мой вожатый,
Как только крылья обнажили грудь,

73 Приблизился, вцепился в стан косматый
И стал спускаться вниз, с клока на клок,
Меж корок льда и грудью волосатой.

76 Когда мы пробирались там, где бок,
Загнув к бедру, дает уклон пологий,
Вождь, тяжело дыша, с усильем лег

79 Челом туда, где прежде были ноги,
И стал по шерсти подыматься ввысь,
Я думал — вспять, по той же вновь дороге.[629]

82 Учитель молвил: «Крепче ухватись, —
И он дышал, как человек усталый. —
Вот путь, чтоб нам из бездны зла спастись».