Новая жизнь. Божественная комедия

46 Ни дождь, ни иней, ни роса, ни град,
Ни снег не выпадают выше грани
Трех ступеней у загражденных врат.[960]

49 Нет туч, густых иль редких, нет блистаний,
И дочь Фавманта в небе не пестра,
Та, что внизу живет среди скитаний.[961]

52 Сухих паров[962] не ведает гора
Над сказанными мною ступенями,
Подножием наместника Петра.

55 Внизу трясет, быть может, временами,
Но здесь ни разу эта вышина
Не сотряслась подземными ветрами.[963]

58 Дрожит она, когда из душ одна
Себя познает чистой, так что встанет
Иль вверх пойдет; тогда и песнь слышна.

61 Знак очищенья — если воля взманит
Переменить обитель,[964] и счастлив,
Кто, этой волей схваченный, воспрянет.

64 Душа и раньше хочет; но строптив
Внушенный божьей правдой, против воли,
Позыв страдать, как был грешить позыв.

67 И я, простертый в этой скорбной боли
Пятьсот и больше лет, изведал вдруг
Свободное желанье лучшей доли.

70 Вот отчего все дрогнуло вокруг,
И духи песнью славили гремящей
Того, кто да избавит их от мук».

73 Так он сказал; и так как пить тем слаще,
Чем жгучей жажду нам пришлось терпеть,
Скажу ль, как мне был в помощь говорящий?

76 И мудрый вождь: «Теперь я вижу сеть,
Вас взявшую, и как разъять тенета,
Что зыблет гору и велит вам петь.

79 Но кем ты был — узнать моя забота,
И почему века, за годом год,
Ты здесь лежал — не дашь ли мне отчета?»

82 «В те дни, когда всесильный царь высот
Помог, чтоб добрый Тит отмстил за раны,
Кровь из которых продал Искарьот,[965] —

85 Ответил дух, — я оглашал те страны
Прочнейшим и славнейшим из имен,[966]
К спасению тогда еще не званный.

88 Моих дыханий был так сладок звон,
Что мною, толосатом[967], Рим пленился,
И в Риме я был миртом осенен.

91 В земных народах Стаций не забылся.
Воспеты мной и Фивы и Ахилл,
Но под второю ношей я свалился.[968]

94 В меня, как семя, искру заронил
Божественный огонь, меня жививший,
Который тысячи воспламенил;

97 Я говорю об Энеиде, бывшей
И матерью, и мамкою моей,
И все, что труд мой весит, мне внушившей.

100 За то, чтоб жить, когда среди людей
Был жив Вергилий, я бы рад в изгнанье[969]
Провесть хоть солнце[970] свыше должных дней».

103 Вергилий на меня взглянул в молчанье,
И вид его сказал: «Будь молчалив!»
Но ведь не все возможно при желанье.