Миссис Квинливен тяжело опустилась на ближайший стул и в растерянности уставилась на племянницу.
– Но, моя дорогая, в какое щекотливое положение ты себя поставила! – слабо запротестовала она. – Я чуть сквозь землю не провалилась, когда Люсинда сообщила мне об этом. Не хочу сказать ничего плохого, но ты же знаешь, какая Бетси болтливая, и я уверена, что теперь об этом будет известно всем соседям.
– Видимо, да! – без тени раскаяния согласилась Джорджина, вызвав тем самым вздох ужаса у миссис Квинливен. – И пусть все знают, что есть по крайней мере одна душа, стыдящаяся за ту откровенную грубость, с которой он был встречен в тот вечер. И если обо мне станут распускать сплетни, то мне до этого нет дела. Думаю, сэр Джон одобрил бы мой поступок! – с пафосом объявила она.
– Но сэр Джон умер, моя дорогая, – жалобно напомнила тетя Белла. Ее дрожащие пальцы наконец справились с лентами французского капора. – Мы не должны забывать о твоей бабушке, и я уверена, что леди Мерсер никогда бы не одобрила этого… Хотя, должна признать, он вел себя весьма учтиво и был одет не менее элегантно, чем остальные джентльмены, что я сочла комплиментом себе, поскольку, как говорит Люсинда, никто не видел его в чем-то другом, кроме как в охотничьем сюртуке и грязных сапогах… – Она замолчала. – О господи, я совсем не то хотела сказать!
– Я знаю, что вы хотели сказать, мадам, поэтому умоляю вас не утруждать себя, – с улыбкой сказала Джорджина. – Вы не должны расстраиваться из-за пустых сплетен. Уверяю вас, я не намерена больше встречаться с мистером Шенноном.
– Но, моя дорогая, тебе придется с ним встретиться, – возразила миссис Квинливен, – так как леди Элиза послала ему приглашение на свой бал, которое он принял. – Джорджина удивленно посмотрела на тетю, но та лишь кивнула в подтверждение своих слов. – Да, да, это так. Она лично сказала Люсинде об этом. И хотя она клянется, что сделала это исключительно из уважения к майору Роту, старому другу Шеннона, Люсинда уверена, что на самом деле она просто задумала шокировать нас всех.
– Значит, майор Рот снова в Стокингсе? – прервала ее Джорджина, нахмурив брови и изо всех сил стараясь не показать, насколько важна для нее эта новость. – А я думала, что он не собирался возвращаться.
– Мы все так думали, но его брату стало гораздо лучше, и Люсинда утверждает, что он вернулся из-за Шеннона, поскольку не смог с ним встретиться в свой первый приезд. Но если это правда, то не понимаю, почему он не остановился в «Дубах», тогда леди Элизе не пришлось бы приглашать мистера Шеннона в Стокингс.
– Уверена, она пригласила его только потому, что ей этого захотелось, – возразила Джорджина.
Миссис Квинливен недоуменно посмотрела на девушку.
– Мое дорогое дитя, ты сама не знаешь, что говоришь! – запротестовала она. – Да, она готова флиртовать с первым встречным мужчиной, но о мистере Шенноне не может быть и речи.
– Я уверена, что она тоже так считает, – согласилась Джорджина. – Но тем не менее она задумала обольстить его.
В ее голосе прозвучала горечь, что заставило миссис Квинливен удивленно посмотреть на нее. Поэтому она поспешно добавила:
– Разумеется, меня это не касается. Леди Элиза вольна поступать, как ей вздумается, но полагаю, что полковник Малладон…
– О нет, моя дорогая! Полковник не станет возражать против этого! – воскликнула миссис Квинливен. – Он никогда даже не пытался справиться с ней… Думаю, что она меньше всего желает стать объектом для сплетен, особенно после того, как вверенная ее опеке Нола сбежала с этим Шенноном… Я считаю, что она пригласила его лишь по доброте душевной.
Джорджина сильно сомневалась насчет душевной доброты леди Элизы, но больше не желала обсуждать эту тему, а посему, извинившись, покинула комнату. Однако новость о том, что Шеннон будет присутствовать на балу у леди Элизы, дала ей пищу для размышлений. Она полагала, что ей известно, каковы были мотивы леди Элизы, когда та посылала Шеннону приглашение. Но что заставило его принять это приглашение, учитывая неприятную ситуацию, в которую он попал в Крайторне, можно было лишь догадываться.
Несмотря на то что Джорджина не была уверена в причине согласия Шеннона, она приложила все усилия, чтобы выглядеть как можно ослепительнее на балу в Стокингсе. Энсон чудесно уложила ей волосы и с большим вкусом подобрала ленты нужного оттенка для ее прозрачного платья из газа в три четверти длиной поверх чехла из бледно-желтого шелка. Даже миссис Квинливен, считавшая ее очень привлекательной девушкой, хотя, разумеется, не такой красивой, как ее бедная Нола, признала, когда она появилась перед ней в своем воздушном платье с высокой талией, с изящно уложенными золотыми локонами, в атласных туфельках и длинных французских перчатках, довершающих наряд, что даже Нола не смогла бы сравниться с ней в этот вечер.
Однако внешний вид племянницы лишь усилил тревогу миссис Квинливен. Она с самым недобрым предчувствием заметила повышенное внимание, которое уделял Джорджине на вечере в Крайторне Питер Хессион, и то, что он зачастил к ним в дом. Ей в голову пришла неприятная мысль, что, учитывая, какой красавицей предстанет Джорджина в этот вечер, он, возможно, сделает ей предложение, о чем она должна будет сообщить леди Мерсер и миссис Пауэр. Обе леди в Бате, желавшие видеть Джорджину замужем за достойным человеком, не станут возражать против молодого мистера Хессиона с его наследством и положением в обществе, так что их одобрение можно было считать делом решенным.
От нее также не ускользнуло любезное обращение леди Хессион с Джорджиной в тот вечер. И если леди Хессион найдет партию подходящей, то сэр Лендерс не станет возражать, ибо сей джентльмен редко шел против желаний своей жены.
Насчет чувств Джорджины она была уверена меньше, хотя это обстоятельство радости также не прибавляло. По всему было видно, что Джорджина и мистер Хессион находились в дружеских отношениях, несмотря на возникающие порой разногласия. Конечно, Джорджина не выказывала явных признаков серьезного увлечения, но миссис Квинливен не сомневалась, что совместные усилия леди Мерсер и миссис Пауэр заставят девушку преодолеть колебания и принять выгодное предложение.
Таким образом, ее план соединить Брендона и Джорджину оказался под угрозой провала, что заставило ее выбросить из головы все мысли о Шенноне. И в результате всю дорогу до Стокингса она думала лишь о том, как сделать так, чтобы у юного Хессиона не было возможности стать в пару с Джорджиной больше одного раза.
Дом был ярко освещен, а у парадного входа стояла вереница карет. Миссис Квинливен и Джорджина поднялись по широким ступеням. Как и «Дубы», Стокингс был построен во времена Тюдоров, но, в отличие от первого, подвергся значительной реконструкции. Леди Элиза, став здесь хозяйкой, радикально изменила его убранство, чем вызвала пересуды в округе. В свой первый визит Джорджина мало что видела, кроме холла и красной гостиной, которая произвела на нее большое впечатление даже при дневном свете: ее стены украшали красные шелковые драпировки с золотыми драконами и повсюду были расставлены инкрустированные бронзой столики с фарфоровыми тиграми и пагодами.
Поднимаясь по лестнице в бальный зал, Джорджина и миссис Квинливен увидели леди Элизу, встречавшую гостей в платье из красного шелка, как нельзя лучше подходившем к обстановке, в дорогих кружевах и сверкающих бриллиантах, с высоким плюмажем. Она радушно приветствовала их, но Джорджина уловила в обращенном на нее взгляде что-то недоброе.
– Я решила последовать вашему примеру, моя дорогая, – сказала леди Элиза. – Вы выглядите потрясающе! Но вы не должны рассчитывать на слишком многое. Вполне возможно, что Шеннон не осмелится показаться здесь, после того холодного приема, который был оказан ему в Крайторне. Но вы без особого труда сможете ослепить юного Питера Хессиона.
Джорджина, лицо которой вспыхнуло от намека леди Элизы, не сочла возможным дать отпор в присутствии миссис Квинливен, которая, обменявшись учтивыми приветствиями с полковником Малладоном, повернулась к ним и, дрожа от возмущения, воскликнула:
– Леди Элиза, умоляю вас оставить ваши абсурдные домыслы! Какое отношение имеет мистер Шеннон к моей племяннице? Я вас уверяю, что он ее ничуть не интересует!
Леди Элиза рассмеялась:
