— Ребенок такой маленький.
— Она вырастет, — ответила Сюзанна.
— Она напоминает мне мою внучку, — продолжил шофер. — Та когда-то была такой же маленькой. Милашка!
Роуз села в машину, достала зеркало и начала поправлять макияж.
— Должна тебя предупредить, Сюзанна, что мы хорошо подготовимся для встречи с Фелдманом, — заявила мать, когда машина подкатила к отелю. — Не думай, что все закончено, пусть даже ты и увезла ребенка к себе. Знаешь, я тоже могу научиться всему необходимому, если мне дадут шанс. — С этими словами она вышла из машины и хлопнула дверцей. — Увидимся в суде, — бросила Роуз в открытое окно.
— Это не суд, мам.
— Рано или поздно мы можем там оказаться. Не забывай об этом!
— Какой вывод следует сделать из угрозы матери? — спросил Стефан, когда они снова выехали на дорогу.
— Я не буду делать никаких выводов, — ответила Сюзанна. — Мама думает, что у нее в запасе еще много козырей, но я не собираюсь волноваться по этому поводу. Единственная моя забота — Элис.
— Хорошо, — просто сказал он и убрал выбившуюся из хвоста прядь волос ей за ухо.
В следующие три дня Сюзанна на собственной шкуре ощутила, как один ребенок может заставить весь мир крутиться вокруг себя.
Элис плакала, отказывалась есть, покрывалась сыпью от подгузника, хотела играть посреди ночи и засыпала, как только ей давали бутылочку, забывая допить молоко. Но волнение обострялось во время приступов удушья, которые случались три-четыре раза в день. И Стефан, и Сюзанна поддавались легкой панике, хотя оба прекрасно знали, что нужно делать. Обычно эти приступы начинались тогда, когда кто- нибудь из них говорил:
— Кажется, у нее уже давно не было удушья.
Но конечно, когда к ним приходила медсестра, Элис вела себя идеально. Мило улыбалась и махала своими маленькими ручками. Как только та уходила, Элис поднимала ор.
В общем, этот ребенок оказался маленьким исчадием ада. Сюзанна и Стефан позабыли все разногласия, так как были заняты только малышкой.
Днем в пятницу Сюзанна вернулась из магазина и застала Стефана мерящим шагами комнату с Элис на руках. Малышка, как обычно, кричала.
Он не вспомнил о приветствии и сразу сказал:
— Знаешь, я считал себя опытной нянькой, но, похоже, ошибался. Этот ребенок не желает признавать моих навыков семейного врача.
— Может, прогуляемся с ней?
— Где?
Стефан с утра не причесался, не брился с понедельника, а на его плече висело полотенце. Именно на этом месте оказывалось то, что желудок Элис не желал усваивать. Его рубашка задралась, открывая красивый пресс, и он был босиком.
Сердце Сюзанны екнуло. Несмотря на все вышеперечисленные обстоятельства, Стефан выглядел сногсшибательно. Ей хотелось пригладить ему волосы, но она сдержалась. Хотя эта мысль преследовала ее и в то время, как они пытались успокоить Элис в теплой ванне, и когда пытались уложить ее спать. Она думала об этом, когда он заказал еду именно в ту минуту, как Сюзанна поняла, что голодна. И она снова подумала об этом, когда Стефан купил подгузники, а Сюзанна даже не вспомнила, что их осталось совсем мало.
Сюзанна продолжала себе твердить, что он ведет себя так не только потому, что беспокоится об Элис. Дело в политике. И женщина все еще не верила в искренность его мотивов.
— Так, может, все-таки прогуляемся? У нас скоро разовьется клаустрофобия. Следует устроить небольшой пикник. Элис просто играет с нашими нервами. Нужно отвлечь ее.
Приготовление к такому ответственному мероприятию заняло у них двадцать минут. Стефан причесался, что придало его волосам еще более растрепанный вид. Сюзанна подогрела молоко и взяла на всякий случай три подгузника. По дороге в парк они все время останавливались, чтобы поправить одеяльце или понаблюдать за тем, как Элис улыбается во сне.
Мы как семья, подумала Сюзанна. И люди, которые проходили мимо и подмигивали малышке, вели себя тоже так, будто Сюзанна и Стефан — настоящая семья.
— У нее ваш лоб, — сказала женщина, обращаясь к Стефану.
— У нее ваши глаза, — сказала другая Сюзанне чуть позже, когда Элис проснулась.
И все замечания звучали правдоподобно, так как Элис принадлежала по крови к обоим семействам.
Они провели в парке практически два часа и начали собираться, только когда солнце заволокло тучами. Сюзанна и Стефан почти не разговаривали, а если и находили какую-нибудь тему, то она обязательно касалась Элис.
— Может, ее посильнее закутать от ветра?
— Посмотри, сколько она выпила молока!
— Она снова засыпает.
— Думаю, это все из-за свежего воздуха.
Сюзанна не смогла бы поддерживать любую другую тему. Да и Стефан, наверное, тоже. А невинные реплики о ребенке создавали непринужденную атмосферу. Это перемирие радовало Сюзанну больше, чем следовало бы. И этой ночью женщина засыпала, вспоминая ласковые руки Стефана. Проснулась она в два часа ночи от плача Элис, со слезами на глазах.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сюзанна сидела с Элис на руках, когда услышала шаги. Стефан.
Она встретила его взглядом, в котором пылала злость, потому что он пропадал весь день непонятно где и не соизволил предупредить ее. Сюзанна не находила себе места. На нем был тот же дорогой костюм, в котором он венчался с ней. Стефан выглядел уставшим и недовольным.
— Где ты был? — слишком громко спросила Сюзанна.
— Ты ведь сегодня не работала? — сказал Стефан. С понедельника Сюзанна вернулась в библиотеку. — Я был тебе сегодня не нужен.
— Да, но… — Она запнулась.
Сюзанна не собиралась приносить извинения, хотя и понимала, что не имела никакого права так себя вести.
— Давай в будущем оставлять записки? — осторожно предложила она. — На случай если… ой, не знаю! Если ребенок заболел или мама опять что-то выкинула. Мы должны быть начеку.
— Извини, — произнес Стефан. — Следовало предупредить тебя. Но я не думал, что у меня это займет столько времени. Я был в банке, а потом на переговорах о продаже драгоценностей.
— О, Стефан!
Сюзанна знала, насколько эти драгоценности были дороги для него. И хотя при упоминании об Араговии в ней просыпалась ярость, сейчас она не могла сердиться на Стефана.
— Все прошло хорошо. — С этими словами он плюхнулся в кресло, ослабил узел галстука, закатал рукава рубашки и взял апельсин.
— Я приготовлю кофе, — сказала Сюзанна и положила Элис в кроватку.
— Я продал их по хорошей цене, — продолжил Стефан. — Так что аукцион устраивать не придется. Нашелся человек, который готов был заплатить любые деньги. Не знаю, кто он. От его имени действовал агент.
