спарены и умрем в тот же миг!
— Утешил, — напряженно выдохнул Клипард. — Лучше бы помог, а не, — он блокировал страшный удар, грозивший снести ему голову, — притворялся бездушной железякой.
— Это я железяка!? — разозлился меч. — Ну, смотри!
Лезвие запело несколькими голосами, клинок, словно пластилин, размяк, удлиняясь и скручиваясь в спираль.
— Осторожно! — вскрикнул Инквизитор, вооруженный секирой.
Но было поздно. Как атакующая змея, сперва свернувшись в закольцованную пружину, кислотник распрямился, огибая подставленную пику, и вонзился в кадык нападающему. Тот успел только бессвязно булькнуть и упал, отрыгивая кровь.
— Вот тебе, — звенел меч, на мелкие кусочки, разрубая копье. Во все стороны полетели металлические щепки.
Испуганный гибелью товарища, Инквизитор отступил, поскальзываясь в кровавых лужах. Это его и погубило — клинок затвердел обратно, распрямляясь. Шипя, серая молния вошла в его панцирь немного повыше сердца. И неумолимо опустилась.
— Святой крест, — выдавил умирающий, видя, как его секира превращается в бурлящий металлолом.
— Я тебе покажу, — бесновался кислотник, — бездушный кусок железа, тупоголовый тай-цзин!
Он рванулся вперед, таща на своей рукояти безвольное тело, словно мешок зерна. Не успев защититься, парировавший удар берсерка, воин упал обезглавленным. Его облаченная в красный шлем, голова покатилась под ноги святошам, внося испуг в их ряды.
За спиной Клипарда поднимался Стигней, зажимая залитую кровью гарду своего меча, когда капитан, повергнув очередного Инквизитора, шел вперед, волочимый шипящим клинком. Монах, уже оправившийся от потрясения, действовал, как автомат. Враги, распадаясь на части, вылились к его ногам, один священник бросил свое оружие и рухнул на колени, моля пощады. Но Затворник угрюмо шел вперед, от тела святоши отделилась голова, еще одна на запятнанной поверхности площадки и покатилась, обливая кровью пол платформы.
— За богов! — рыкнула команда священников. Она на мгновение оглушила пиратов и путешественников, позволяя последователям Инквизиции построиться в каре, в центре которой возвышался боец, достававший длинный разборный лук — плазменное, или лазерное оружие под дуэльными куполами не действовало.
— Вперед, — крикнул скорпион, прыгая и приземляясь позади квадрата священников. Его остановили ударами пик, он завертелся, уклоняясь от оплавленных наконечников атомных копий.
Берсерк бросился вперед, вгибая ближайший строй врагов вовнутрь, но был вовлечен в средину. Кольцо инквизиторов сомкнулось вокруг него, из волосатых лап был выбит молот, а первая стрела вонзилась в шею. Он заревел, как раненый зверь, которым, несомненно, и являлся, подмял под себя одного врага и получил удар лезвием секиры по затылку. Кровь брызнула в стороны, пропитывая белокурый мех.
Клипард бросился следом за рослым выходцем из Норвегии с неизвестным номером, но было поздно. Он остановился позади недвижимого тела. Разрубая древко топора, не успевший еще покинуть тело гиганта, капитан нанес смертельный удар убийце волосатого. Сзади пробивался скорпион, нанося хаотические удары на все стороны. В бок Антону полетели сразу два силовых копья, сверху падала секира. Он физически не поспевал уйти от атаки, как и парировать.
— Замри, — скомандовал меч, звеня, словно ударяясь о стекло. — Время нам подвластно!
Пилот зачарованно смотрел на виденный не раз в голофильмах прием «замедление времени». Сердце стукнуло один раз, почти замирая. Мир померк, теряя тона, черно-белое изображение окрасило изумленный взгляд Антона. Направленные в его сторону острия почти остановились, двигаясь вперед со скоростью, с которой проходит свой путь светило по небосводу.
Легко уклонившись от одного и разрубая другое копье, капитану удалось поразить Инквизитора в пах. Тот с округлившимися глазами упал, сжимая в обеих руках свое оплавленное хозяйство. Падал он не менее трех минут в «замедлении», которые равнялись лишь нескольким секундам в реальности. Этого времени Антону хватило, чтобы одним взмахом разрубить грудную клетку низенькому нападающему и разорвать кадык тому, кто был повыше. Бесхозный топор упал, позванивая на поверхности платформы.
Впереди ярким зеленым светом мерцал клинок Стигнея. Тот шел, словно мощнейший атомный ледокол по малым льдам и не было оружия, способного остановить бесстрашного монаха.
Все двигалось, как в замедленной съемке, отметил Клипард, разрубая пополам следующего Инквизитора. Внезапно кислотник замигал своим серо-зеленым блеском, а в голове пронесся приказ «внимание, темпоральная петля прекращает работу, приготовиться к реальному времени».
Антон собрался, пригибаясь от широкого лезвия секиры.
Сердце стукнуло и забилось в бешеном ритме. Вокруг замелькали краски, каждый жест движущихся на платформе отбрасывал длинную неповторимую кривую линию-шлейф, которая растворялась в воздухе. От резких движений так замелькало в глазах, что капитан чуть не упал на бок.
— Это, — объяснил клинок, — самое тяжелое для монаха мгновение. Когда он еще не успевает собраться, а его побратим только набирается сил, их очень легко убить.
Время устаканивалось, принимая самый обычный темп течения. Над головой Антона пролетела сталь, вонзаясь в плоть другого Инквизитора, стоящего рядом.
— Ты в порядке? — спросил Стигней, отбрасывая ударом обеих ног врага и нанося тому смертельный выпад. При этом он даже не плюхнулся наземь, как обычный рукопашный борец, а неимоверно извернулся в воздухе и приземлился на полусогнутые ноги.
— Да, — пискнул капитан, не выдерживая особенно могучего удара тупой стороной копья и падая на одно колено. — Ур! — В его грудь, пониже сердца вонзилась стрела.
— Не уберег! — запричитал юный кислотник. — Сейчас и смерть моя придет! Не успел я еще насытиться кровью! О горе мне, молодому!
В пятках теряющего жизненные соки Клипарда что-то загорелось, как будто дюзы мощного корабля плюнули пламенем. В них проснулась жизнь, маленькие невидимые молоточки застучали в аортах и венах.
— Забыл тебе сказать, дорогой тай-цзин, — сообщил меч, — что после инициации у тебя выросли еще два резервных сердца. В пятках! Теперь можешь спокойно пользоваться ими, и еще раз подниму тебе настроение: у меня запас в пять сотен жизней. Так что можешь себе умирать хоть каждый год, я тебя всегда смогу воскресить, будь ты убиен, и не будешь находиться от меня более чем сто парсеков.
Оживленный и не менее ошарашенный Антон поднялся с пола. Кислотник дернул его зажатую руку и, расписывая мудреные пируэты, бросился в атаку.
Трое оставшихся врагов вяло отбивались, видимо, смирившись со своей печальной участью. Но даже, несмотря на их медленность, последние Инквизиторы оказались довольно искушенными бойцами. Они успешно парировали все выпады обоих монахов, отступая назад, к спасительному входу в крепость- крест.
— Да, раклан-кла![7] — из груди среднего священника показалось окровавленное жало. Рана быстро увеличивалась, ее края оплывали от смертельной кислоты.
Воспользовавшись тем, что противник замешкался, послушники дружно откликнулись внезапному нападению скорпиона. Они нанесли два одновременных удара, которые дуэтом отделили головы Инквизиторов от исковерканных туловищ.
За миг все окончилось, успокоившись. Двое победителей возвышались над кучей из десятков трупов, а третий, копошась среди тел, занимался трапезой.
— Второй тур, — из-под изображенной плоти в красном одеянии выглянула побуревшая клешня. Она указала на вспомогательную платформу, несущую не менее двадцати инквизиторов. Поскольку силовой купол запрещал использование атомного оружия, почти все потрясали над головой ручными орудиями, некоторые сжимали длинные луки. На стрелах большинства из них можно было заметить капельки оранжевого паралитического яда, или металлических капсул-шприцов с плазмой.
— Не слишком ли радушная встреча, — утомленно спросил Антон, разглядывая быстро срастающуюся рану на груди.
