Внушают суеверный страх. Возьмешь — ты как бы в дураках, Отдашь — окажешься с прибытком. Хоть полья в олье хороша,[19] Но обжигаться не люблю я И потому, на ложку дуя, С ней расправляюсь не спеша. Я знаю, что слывет Прекрасной Моя жена, но сам глупцом Прослыл бы, коль своим добром И жизнью рисковал напрасно. Тот, кто опаслив, огражден От гибели и разоренья. Дон Леонардо
Какие низменные мненья! Мендо
На низменности я рожден, И уж потом пошел я в гору. Здесь уголь на горе я жег — Его лучистый огонек Мне золотым назвать бы впору. Но от меня вовсю разит Мужицким чесноком и луком, И вдруг, быть может, с графским внуком Играть мне в полью предстоит? А хорошо, скажите, что ли, Что курицу-бедняжку бьет Любая масть? А тут вот-вот Нестись моей придется полье. Дон Леонардо
Остаться, по всему видать, Вам навсегда в крестьянской коже. Мендо
Моя — по мне. Вам лучшей тоже, Чем собственная, негде взять, Так, с вашего соизволенья, Мы без Антоны, вчетвером Сыграем в полью. Дон Леонардо
Что ж, пойдем. (Про себя.)
Меня он вывел из терпенья. Дон Леонардо и Мендо уходят.
Антона, Хилоте.
Антона
Как утомляет тот, кто мнит, Что может поучать соседа! Хилоте
Скажу: отсюда до Толедо Дорога меньше утомит. Антона
Ответь мне: может ли ученый Быть дураком, а умным тот, Кто как чурбан себя ведет С женой, им грубо оскорбленной? Хилоте
