способна. Но, как только такси отъехало от магазина, улыбка исчезла. Десять минут спустя из такси перед входом в дом вышла отчаявшаяся, опустошенная девушка…
Выходя из лифта с подарком, который сослуживцы снова упаковали в пакет, и букетом цветов, Сильви чуть не столкнулась с Дэдэ, поджидавшим ее у двери квартиры.
— Спасибо, что подождал. Я еле вырвалась с этого так называемого прощального вечера. Спасибо также за телефонный звонок, ты позвонил точно, когда я тебя просила. Ты мне оказал огромную услугу. Без твоего звонка я просто не представляю, как вышла бы из положения, что бы сказала всем этим людям.
Дэдэ молча смотрел, как Сильви открывает дверь. Уже в квартире он показал на пакет:
— Что там?
— Кинокамера. Мой первый свадебный подарок! — с горечью произнесла Сильви.
— Какой роскошный букет, — сказал он.
— Наверное, белые розы означают потерю моей невинности, что должно произойти в ближайшее время! В «Мари-Каролин» не очень высокого мнения о моей интимной жизни… Еще одна причина не жалеть о том, что я ушла.
— Но послушай, Сильви, ты уверена, что поступила разумно? И почему ты попросила меня разыграть по телефону эту комедию, представиться твоим женихом, не называть своего имени?
— Дэдэ, я могла обратиться только к тебе, ты — мой единственный друг. Конечно, мы оба хорошо знаем, что ты мне не жених и никогда им не будешь. Не обижайся на меня за эти слова. — Сильви погладила Дэдэ по плечу. — Я хочу, чтобы между нами не возникло никаких недоразумений, я тебя слишком уважаю.
— И на том спасибо. А жених, которого я изображал по телефону, существует? — не глядя в глаза Сильви, спросил он.
— Нет. Понимаешь, мне надо было как можно скорее уволиться, поэтому я объявила патрону, что выхожу замуж за очень богатого человека, который не хочет, чтобы я работала. Это был единственный для меня способ…
— Ты не считаешь, что могла придумать что-либо другое? Например, сослаться на слабое здоровье?
— Ну что ты! Разве по любой другой причине мой уход был бы таким красивым! — усмехнулась девушка.
— И куда ты хочешь пойти работать? — поинтересовался Дэдэ.
— Никуда… я ложусь в клинику, — ответила она.
— Что? Ты заболела? — встревожился он.
— Морально, возможно. Физически все в порядке…
— Ты думаешь, в клинике смогут поднять твой моральный дух? Уж не хочешь ли ты сказать, что ложишься в психиатрическую больницу? — взволнованно спросил Дэдэ.
— Почти что… — Сильви помолчала, затем продолжила: — Послезавтра у меня назначена консультация с очень известным врачом, который полностью изменит мою внешность. Я поняла: только так я смогу избавиться от душевной боли. Она стала невыносимой! Пойми меня, ты не только мой друг, ты мое доверенное лицо. Я больше не могу оставаться уродиной, Дэдэ! Я хочу быть красивой. Самой красивой! Только так я наконец обрету смысл жизни… Это мой последний шанс! Если ничего не получится, я покончу с собой! Клянусь!
— А если врач — шарлатан? — Дэдэ даже привстал.
— Это один из самых известных специалистов пластической хирургии. — Девушка говорила с убежденностью в голосе. — Я тщательно навела справки: он творит чудеса! Он — настоящий добрый гений некрасивой части человечества. Только бы он согласился! Он выбирает клиенток… Говорят, он многим отказал: мужчинам и женщинам, потому что, как он говорил, его вмешательство ничего не могло изменить. Ужасно, если он сочтет меня слишком уродливой, правда?
— Тебе сказали, что подобные операции стоят целое состояние? — спросил Дэдэ.
— Это нормально: красота — самое дорогое, что можно приобрести. Не беспокойся, деньги у меня есть. Я воспользуюсь теми деньгами, которые копила в надежде когда-нибудь приобрести собственный магазин прет-а-портэ… Тем хуже для торговли! На свете вряд ли найдется женщина, которая предпочтет быть страшной и богатой, чем красивой и бедной. Когда ты красива, все у твоих ног. Когда ты уродлива, надо за все платить! Я имею опыт, поверь!
— Не знаю, что и сказать. У меня нет слов, — только и вымолвил Дэдэ.
— Тогда молчи и уходи. Сейчас мне надо остаться наедине со своими мыслями.
— Думаю, они у тебя не очень здравые… Не хочешь поехать со мной поужинать? — предложил он.
— Ни за что! Ты начнешь меня отчитывать, как делаешь это всегда, убеждать не ходить к хирургу. А поскольку решение принято…
— Хорошо. Я ухожу… Надеюсь, ты сообщишь мне заключение врача? — умоляюще произнес он.
— Да… А потом мы встретимся, когда я стану красивой!
— Сколько это займет времени? — спросил он.
— Не знаю… Мне многое придется переделывать, думаю, потребуется время… Дэдэ, хочу попросить тебя еще об одном: никому не говори о моих планах… Нас видели много раз вместе, может случиться, продавщицы или служащие «Мари-Каролин» спросят тебя, не встречал ли ты меня. Пожалуйста, говори всем, что после замужества я уехала в свадебное кругосветное путешествие.
— А если меня спросят о твоем… муже?
— Скажи, что ты его знаешь. Его зовут Патрис, не забудь.
— Почему ты выбрала это имя?
— Это имя я ненавижу больше всего на свете!
— А если меня попросят описать «твоего» Патриса?
— Естественно, ответишь, что он красивый, очень красивый, самый красивый, самый замечательный из всех мужчин, которых ты когда-либо встречал!
— Думаешь, мне поверят?
— Надо обязательно, чтобы поверили! Разве ты не фотограф? Пусть они тоже помечтают…
Все воскресенье Сильви занималась подсчетами. К деньгам, которые она держала в банке Бон дю Трезор, она прибавит деньги из конверта, который ей незаметно вручил бывший патрон. Да, он умеет быть щедрым. А может быть, он предчувствовал — несмотря на то что его продавщица без конца повторяла, что ее будущий муж очень богат, — что очень скоро наступит день, когда Сильви понадобятся деньги, много денег… Самое удивительное, что Сильви напрочь выкинула из головы мысль о симпатичном салоне с вывеской, которую предложил Нат Венфель: «У Сильви» и о которой она мечтала все годы своего одиночества. Она думала только об одном: стать однажды красавицей и окончательно покорить того, кто открыл перед ней путь к вершинам блаженства, — Патриса.
После двухнедельных размышлений Сильви уверовала в то, что обязательно станет красивой, такой красивой, что сможет с успехом соперничать со всеми красотками, которые безусловно были у Патриса до нее, и, встретившись с единственным мужчиной своей мечты, ставшим ее настоящим любовником, она завоюет его навсегда. У нее больше шансов, чем у других. Из трех главных козырей у нее есть два: ум, который оценил Патрис, и чувственность, которая не оставила его равнодушным, ну а третий — ее будущая красота — непременно поразит его. Дополнить этот чудесный триптих сможет только умелый скальпель. Бывшая самая скромная из всех продавщиц нисколько не беспокоилась по поводу одного весьма существенного пункта: когда они увидятся вновь, положение Патриса будет точно таким, как и раньше, а именно: он будет свободен, развлекаясь то с блондинкой, то с брюнеткой, но не более! Ни одной женщине, будь она красавицей или уродиной, не удастся его заарканить, потому что он считал себя сильнее всех, вместе взятых.
В день, когда они встретятся, Сильви, другая, неузнаваемая, воспользуется эффектом неожиданности. Патрис будет до такой степени восхищен, ослеплен, что уступит… Он будет умолять ее стать его женой! Конечно, чтобы сохранить видимость и, главное, отомстить за оскорбленную гордость, Сильви сделает вид, что колеблется. Конечно, не слишком долго! С подобным мужчиной было бы безумием играть в кошки- мышки! Значит, в конце концов она скажет: «Да». Они будут самой счастливой парой в мире, все им будут
