— Ты мог бы не торчать тут у всех на виду! — резко сказала она. — Хозяин и все, кто со мной работают, могут подумать такое, чего на самом деле между нами нет!
— Что именно? — удивленно спросил Дэдэ.
— Не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно знаешь, что нас может связывать только дружба!
— Да, конечно… Но разве друг не может поджидать тебя здесь, чтобы спросить, приняла ли ты какое-нибудь решение относительно фотографирования?
— Я не принимала никакого решения! У меня не было времени даже подумать об этом, — искренне выпалила Сильви.
— Хочешь, поужинаем вместе в субботу? — с надеждой спросил Дэдэ.
— Не могу! — Немного поколебавшись, она полуиронично, полупобедно добавила: — Я уже приглашена…
— И кем же?
— А вот это тебя не касается! Ты мне не муж, не любовник и не жених… Вот так! — Сильви торжествовала.
— Ты права, я ни тот, ни другой и ни третий! Я всего лишь твой друг, — негромко произнес юноша.
— Тогда, если хочешь оставаться им и впредь, не задавай лишних вопросов! Я вольна делать что захочу и встречаться, с кем сочту нужным.
— Ответь, тот, с кем ты ужинаешь в субботу, тебе нравится?
— Это тоже тебя не касается! До свидания! И не надо больше ждать меня у входа в магазин… Я сообщу по пневматической почте, когда смогу с тобой повидаться. У меня ведь есть твой адрес. Всего хорошего, Андре.
— Всего хорошего… — обреченно произнес Дэдэ.
В субботу, когда она явилась, по ее понятиям, «во всей красе» в бар «Александр», Жан Шарвен уже сидел там со стаканом виски в руке.
— Я не опоздала? — спросила Сильви.
— Вы — сама точность. Я же пришел немножко пораньше… Считаю, что не следует заставлять ждать женщину, особенно в баре. Это может быть для нее неприятно… Ну, очаровательная Сильви, как вы поживали после нашего телефонного разговора? — с улыбкой спросил Жан.
— Как видите, — вызывающе глядя на него, ответила Сильви.
— Вижу, вы в прекрасной форме! Что вам заказать?
— Виски, так же как и вам.
Когда официант принес заказ, господин с седеющими висками сказал:
— Перед тем как выпить первый бокал за дружбу, надо загадать желание.
— Уже загадала, — ответила девушка и сделала первый глоток.
— Я тоже, — многозначительно произнес Шарвен.
— Будет нескромностью с моей стороны спросить вас, месье Шарвен, какое вы загадали желание? — поинтересовалась Сильви.
— Пожалуйста, не называйте меня месье Шарвен! Просто Жан…
— Мне нравится имя Жан… Итак, какое же вы загадали желание? — Сильви поправила сбившийся на затылок парик.
— Я пожелал, чтобы мы с вами стали большими друзьями. Должен признаться: вы мне страшно нравитесь! — широко улыбаясь, ответил он.
— В самом деле? — недоверчиво спросила Сильви.
— Именно так… А ваше желание? — задал он встречный вопрос.
— Чтобы наша дружба была продолжительной… Только не говорите, что вы не встречали женщин красивее меня! — рассмеявшись, сказала Сильви.
— Красивее, конечно, встречал, но сообразительнее — никого! — Шарвен откинулся на спинку стула.
— И это говорит мужчина вашего возраста? — кокетливо улыбаясь, заметила девушка.
— Именно мой возраст должен заставить вас мне поверить. А сколько мне, по-вашему, лет? — спросил он.
— Не знаю. Вы прекрасно выглядите. Ну, может быть, сорок восемь? — предположила Сильви.
— Скажем, пятьдесят, и не будем больше говорить об этом! Я не спрашиваю, сколько вам лет. Вы еще очень молоды. — Шарвен не сводил с нее глаз.
— Ну, как сказать! Я уже перешла рубеж Святой Екатерины, — призналась Сильви.
— Но это же совсем юный возраст! Между нами четверть века разницы… Это много. — Шарвен сделал глоток виски.
— Я не люблю чересчур молодых мужчин. Они ничего не понимают в женщинах, — безапелляционно заявила Сильви.
— Все молодые женщины вашего поколения говорят то же самое, — рассмеялся Жан.
— Но это так и есть! — настаивала девушка.
— Если верить вашим словам, легко предположить, что ваши сверстники ничего не понимают и в любви… Однако поговорим о более серьезных вещах: где вы хотели бы поужинать? — учтиво спросил Жан.
— Полагаюсь на ваш вкус. Я не бывала ни в одном парижском ресторане.
— Но я заметил вас в обществе друга именно в маленьком и очень парижском по духу ресторанчике…
— Я была там впервые. Должна признаться, что это был первый в моей жизни ужин с молодым человеком. — Сильви опустила глаза.
— Неужели до этого вы никуда ни с кем не ходили? — спросил он.
— Никогда, — вздохнула Сильви.
— А по какой причине? — продолжал допытываться Шарвен.
— Я боялась, — прошептала девушка.
— Боялись чего? — недоуменно вскинул брови господин.
— Боялась не понравиться… Поэтому сидела дома, — выдохнула Сильви.
— Дорогая моя, вы же просто дикарка! Однако теперь, когда вы все-таки приняли мое приглашение, я с большим удовольствием констатирую, что вы понемногу приручаетесь… Что скажете о «Дуаян»? — продолжал он.
— Ничего о нем не знаю, — пожала плечами Сильви.
— Это ресторан на Елисейских полях! — удивленно воскликнул Шарвен.
— Уверяю вас, мне это место совершенно неизвестно, — откровенно призналась девушка.
— Горячо надеюсь, что вам там понравится.
— Но… Там, наверное, собирается очень элегантная публика? — предположила Сильви.
— Не более элегантная, чем вы в настоящее время. — Шарвен коснулся ее руки.
— Думаете, я не буду выглядеть там смешно? — спросила она.
— Вы будете выглядеть как образец последней моды. А почему, собственно говоря, вас это так беспокоит? Сильви, в вас так много шарма, — сказал он.
— Если вы будете продолжать в том же духе, Жан, то я, пожалуй, в конце концов вам поверю, — смущенно улыбаясь произнесла Сильви.
Атмосфера в «Дуаян» нисколько не походила на обстановку в бистро. Разнообразие меню дополнялось обслуживанием на высшем уровне. Правда, стараясь сохранить контроль над собой, Сильви сдержалась от проявлений чрезмерного восторга, но тем не менее сумела оценить все то новое, что принес ей этот вечер. Жан Шарвен, со своей стороны, помог девушке быстрее освоиться в новой обстановке. Он держался так, словно они были давным-давно знакомы… Он, несомненно, отличался умом, хотя и был несколько самовлюбленным, но даже это последнее обстоятельство не умаляло его достоинств в глазах спутницы. Она чувствовала, что этот человек вполне уверен в себе. Неназойливо расспросив Сильви о семье и убедившись, что девушка живет одна в Париже, он вдруг обратился к ней с вопросом:
