Джек Победитель Великанов

спасения не будет.

Гругаш из Кинроувана наблюдал за восходом солнца. Он долго молча смотрел из окна своего дома, который феи называли Башней, на порозовевшее на востоке небо. Наконец он отвернулся и вздохнул. Молва долетела и до него, шепот, срывавшийся с раздутых губ слоа, воздушные голоса духов ветра.

– Надежда? – спросил он у тишины. Ему слишком хорошо было известно могущество Неблагословенного двора.

«Та девочка не случайно пришла прошлой ночью в эту Башню, – подумал он. – В ее имени сочетаются Джек и рябина. Но дело слишком трудное. Ей понадобится помощь и друзья, но откуда им взяться, если Воинство становится сильнее с каждым днем?»

«Лучше слабая надежда, чем никакой», – носился в воздухе за стенами Башни шепот духов ветра.

Гругаш печально вернулся к окну, чтобы посмотреть, как в солнечных лучах заблестит листва. Небо было ярко-синим. Но в воздухе висела угроза. Гругаш чувствовал это. Как и хоб, он знал, что толкнул Джеки на очень опасный путь, но, в отличие от хоба, не мог последовать за ней и попытаться помочь. Башня защищала его, но и делала своим узником. Он мог только прислушиваться к молве, разносимой ветром, и гадать о судьбе надежды Кинроувана.

Глава 8

Когда Джеки проснулась, постель рядом с ней была пуста. В первое мгновение ее охватила паника, но потом она заметила пришпиленную к подушке записку и успокоилась. Сердце перестало так бешено стучать, и она отколола бумажку. Там знакомыми каракулями было написано следующее:

Испугалась, малышка? Ладно, не трусь. Мама Кейт ушла в магазин за покупками. Скоро буду.

К.

Джеки улыбнулась. Но прошлой ночью она была уверена, что какая-то нечисть прижималась к стеклам, пытаясь проникнуть внутрь. Кто-то словно умолял ее распахнуть створки… А теперь в окна лился только солнечный свет.

Джеки вылезла из кровати и пошлепала в ванную в огромной футболке, которую одолжила вместо ночной рубашки. К тому времени как вернулась Кейт, Джеки уже оделась и сидела в кухне. Она хмуро разглядывала большущую дыру на джинсах, в то время как Кейт варила им на завтрак сосиски и жарила блины.

– Итак, когда мы отправляемся? – спросила Кейт. Она отпила глоток кофе из кружки и снова принялась хлопотать у плиты.

– Теперь мне даже не верится, что все это было на самом деле, – сказала Джеки.

– Тогда чего же ты забралась ночью ко мне в постель? – спросила Кейт. – Или ты вконец разочаровалась в мужчинах?

Джеки вспыхнула:

– Нет. Я просто…

– Я знаю. – Кейт сосредоточенно наливала масло на сковороду, стараясь не пролить его на плиту. В ожидании, когда на поверхности блина появятся дырочки, чтобы перевернуть его, она снова посмотрела на Джеки. – Как мы поступим?

Джеки провела рукой по волосам.

– Думаю, что сначала мне стоит сходить в парикмахерскую, чтобы они что-то с этим сделали.

– Джеки, с этим никто ничего сделать не сможет. Я бы на твоем месте выкрасилась в разные цвета. Знаешь, прядь розовая, прядь лиловая, может, немного черного.

– Большое спасибо.

– Не за что. Достанешь тарелки из духовки?

– Конечно. Я думаю, мне, по крайней мере, нужно пойти домой и переодеться, – добавила она, ставя на стол тарелки, на каждой из которых было по три сосиски и по два блина.

– Мне пойти с тобой?

– Не хочу причинять тебе хлопоты…

– Брось, для чего же еще нужны мамочки? – Кейт улыбнулась и подложила на тарелки еще по паре блинов. – Это не проблема, – сказала она, пододвигая Джеки тарелку. – Я могу дурачиться сколько угодно, но одну тебя не оставлю.

– Спасибо.

Некоторое время они молча жевали. Немного утолив голод, Джеки оторвалась от блинов и посмотрела на подругу:

– Прошлой ночью я была в куртке, на которой Финн сделал волшебные вышивки, и ты не должна была меня видеть.

– Верно, – сказала Кейт.

– Думаешь, заклинания не действуют?

– Нужно просто в это проверить, – ответила Кейт.

После завтрака Джеки надела свою синюю куртку и застегнулась. Она стояла посередине комнаты, а Кейт не сводила с нее глаз.

– Ну что? – спросила Джеки.

– Я тебя вижу.