его своимъ предводителемъ. Прежде всего было условлено б?жать на оранскій берегъ, но мавръ, взявшій на себя обязанность служить имъ проводникомъ, предалъ ихъ и они должны были вернуться въ Алжиръ подъ опасностью смертной казни. Однако съ нимъ обошлись мягче, ч?мъ они могли ожидать.
Одинъ изъ освободившихся друзей Сервантеса Фенрихъ Габріэль-де-Кастаньеда, доставилъ л?томъ 1576 года письмо его отцу въ Альколу и отецъ Сервантеса тотчасъ же пожертвовалъ вс?мъ, что им?лъ, продалъ даже двухъ своихъ дочерей вм?ст? съ приданымъ, чтобы освободитъ сыновей изъ рабства. Но Дали-Мами назначилъ слишкомъ большой выкупъ за невольника съ рекомендательными письмами къ королю Филиппу и отпустилъ только Родрига. Посл?дній об?щалъ снарядить фрегатъ въ Валенсіи или на Болеарскихъ островахъ, пристать на немъ къ берегамъ Алжира и освободить брата вм?ст? съ прочими пл?нными христіанами изъ неволи. Сервантесъ между т?мъ, не теряя мужества, продолжалъ обдумывать свой планъ освобожденія, заран?е подготовляя все необходимое къ его выполненію. Въ трехъ миляхъ отъ Алжира у ренегата Іассана былъ садъ, плотно примыкавшій въ морскому берегу и заключавшій въ себ? притонъ на подобіе пещеры. Зд?сь-то, подъ защитою садовника Жуана, нашли себ? в?рное уб?жище четырнадцать невольниковъ — испанскихъ дворянъ. Жуанъ снабжалъ ихъ пищей и питьемъ, а другой ренегатъ, названный по своему ремеслу, позолотчикомъ», доставлялъ имъ по ночамъ в?сти обо всемъ, что происходило. Сервантесъ, руководившій вс?мъ изъ дома своего повелителя, уб?жалъ наконецъ и самъ 20 сентября 1577 года изъ невольничьей башни и сталъ выжидать изъ пещеры сигнала, который д?йствительно былъ поданъ имъ съ фрегата, показавшагося въ виду Алжира въ ночь на 28 сентября, подъ предводительствомъ капитана Віаны. Невольники вышли изъ своего уб?жища, но н?которые мавританскіе рыбаки, собиравшіеся въ эту ночь пуститься въ море на рыбную ловлю, зам?тили корабль и движеніе въ парк?, обыкновенно такомъ тихомъ. Стража удвоила вниманіе, заслышавъ на корабл? движеніе и шумъ и Віана изъ предосторожности долженъ былъ снова уйти въ море, а невольники — скрыться въ свою пещеру. Н?сколько дней спустя, капитанъ попытался еще разъ пристать къ берегу, но фрегатъ былъ захваченъ маврами, выжидавшими въ засад?. Позолотчикъ, страшась безпощаднаго суда, бросился къ дею въ ноги и сознался ему во всемъ.
Іассанъ-Ага, венеціанскій ренегатъ, изъ простаго гребца возвысившійся въ деи, обрадовался этому изв?стію, такъ какъ по законамъ страны вс? б?жавшіе невольники должны были принадлежать ему и, долго не думая, онъ накрылъ б?глецовъ въ ихъ уб?жищ?. Въ первомъ порыв? гн?ва Алькаиде вел?лъ задушить садовника. Между т?мъ Сервантесъ, желавшій, чтобъ на немъ одномъ выместили всеобщую вину, возбудилъ этимъ изумленіе къ своему мужеству даже съ стороны своихъ зл?йшихъ враговъ. Конечно, на него снова над?ли оковы. Сначала онъ поступилъ во влад?ніе къ Дали-Мами, а потомъ его перекупилъ за 500 талеровъ дей, который все еще над?ялся выручить за него большія деньги.
Возвышенное зр?лище, говоритъ Гейне, представляетъ кастелянъ, рабъ алжирскаго дея; онъ постоянно думаетъ о своемъ освобожденіи, неустанно развиваетъ свои см?лые планы, спокойно встр?чаетъ опасность, когда предпріятіе не удается; онъ скор?е приметъ истязанія и даже самую смерть, нежели выдастъ своихъ соучастниковъ хотя бы однимъ словомъ. Такое безграничное великодушіе, такая высокая доброд?тель обезоруживаютъ его вровожаднаго властелина: тигръ щадитъ скованнаго льва и дрожитъ предъ ужаснымь «однорукимъ», котораго могъ бы лишить жизни однимъ словомъ. Во всемъ Алжир? Сервантесъ былъ изв?стенъ подъ именемъ «однорукаго» и дей сознается, что можетъ спокойно заснуть и быть ув?реннымъ въ безопасности своего города, войска и рабовъ, когда знаетъ, что однорукій испанецъ стоитъ на караул?. Въ теченіе 1578 года Сервантесу удалось отправить мавра съ письмами къ Оранскому нам?стнику. Но письма были перехвачены; посланнаго посадили на колъ и Сервантесъ долженъ былъ получить дв? тысячи ударовъ кнутомъ. Друзья его, окружающіе дея, испрашиваютъ для него прощеніе и Сервантесъ помилованъ еще разъ. Однако и это обстоятельство не заставило его отказаться отъ своихъ плановъ. При новой попытк? съ ренегатомъ Абдъ-аль-Раманомъ ему изм?нилъ одинъ доминиканскій монахъ. Сервантесъ скрывался у одного изъ своихъ друзей — Фенриха Діего Кастеляно, когда по улицамъ Алжира разнеслась молва, что утайщикъ по приказанію дея подвергается смертной казни, если не выдастъ преступника и Сервантесъ, не волеблясь ни одной минуты, предаетъ себя дею. Посл?дній, приказавъ набросить ему на шею петлю, требуетъ выдачи соучастниковъ; но Сервантесъ остается непреклоннымъ и тронутый Гассанъ-Ага еще разъ даруетъ ему жизнь. Снова скованный по рукамъ и по ногамъ, Сервантесъ пять м?сяцевъ томится въ тюрьм?. Въ «пойманномъ раб?«онъ пов?ствуетъ о чудесныхъ судьбахъ своей собственной жизни. Этотъ пойманный рабъ — онъ самъ. Въ то время, какъ онъ раздумывалъ о средствахъ осуществить возстаніе пл?нныхъ христіанъ въ Алжир?, сюда прибыли на нищенствующемъ корабл? въ ма? 1580 года два монаха ордена Св. Троицы, Жуанъ Гиль и Антоніо-де-ла-Белла, обязанность которыхъ, по уставу ордена, состояла въ томъ, чтобы посредствомъ выкупа освобождать пл?нныхъ христіанъ. Эти монахи хот?ли выкупить и Сервантеса, внеся за него 300 червонцевъ, изъ которыхъ 250 присланы были донною Леонорой, матерью Сервантеса, (отца его въ это время уже не было въ живыхъ), а остальные 50 — сестрою его Андреей. Но дей требовалъ 1000 золотыхъ талеровъ и только благодаря настоятельнымъ просьбамъ благороднаго Фрайя Гиля, Сервантесъ получилъ свободу. Онъ былъ прикованъ на галер?, которая должна была отвезти дея въ Константинополь. 19 сентября Сервантесъ получилъ свободу въ ту самую минуту, какъ Гассанъ отплывалъ изъ своихъ влад?ній. Произведеніе Сервантеса «Испанцы въ Англіи» служитъ достойнымъ памятникомъ въ честь отцевъ ордена Св. Троицы. Въ октябр? онъ вернулся въ свою страну и вступилъ на родную почву еще въ одежд? алжирскаго раба. Но, воздушные замки, которыми онъ ут?шался въ пл?ну и на возвратномъ пути, должны были разс?яться какъ дымъ. Испаніи не было д?ла до челов?ка, который такъ долго боролся за нее и даже въ рабств? способствовалъ къ прославленію своего отечества и уже за одни свои страданія заслуживалъ всеобщаго уваженія. Челов?къ, передъ которымъ дрожалъ самъ алжирскій дей, былъ принятъ на службу въ качеств? «простаго солдата» въ своемъ старомъ полку. Въ то время Филиппъ II хот?лъ подчинить Португалію испанской корон? и Сервантесъ отъ 1585 до 1593 года велъ борьбу на Азорскихъ островахъ противъ приверженцевъ Пріора Оврато, посл?дняго претендента на португальскій престолъ. Всюду и преимущественно при Терцеир?, Мигуэль де-Сервантесъ являлся рядомъ съ своимъ достойнымъ братомъ.
На зимнихъ квартирахъ въ Лиссабон? его прининали въ знатн?йшихъ обществахъ, такъ какъ его достоинство и благородство духа ничуть не теряли отъ простаго солдатскаго камзола: у него завязались даже любовныя отношенія съ одной знатной дамой, отъ которой онъ им?лъ дочь Изабелу де-Сааведра. Эту дочь онъ взялъ съ собою въ Испанію, когда связь съ ея матерью была у него уже порвана. За этой любовью сл?довала другая, которая побудила его вернуться къ искуству. Въ небольшомъ кастильскомъ городк? Эсквивіар? онъ познакомился съ одною дамою высокаго происхожденія, съ блестящимъ именемъ — ее звали донна Каталина-де-Палаціасъ Салацари Воцмедіана; матеріальныя средства ея были не лучше его собственныхъ, за то отъ дяди своего Донъ-Франциско де-Салацари она получила хорошее воспитаніе. 19 декабря 1584 г. произошло ихъ бракосочетаніе и съ этого дня начинается новый переворотъ въ жизни Сервантеса: изъ солдата онъ превращается въ литератора въ лучшемъ смысл? этого слова, потому что на перо онъ смотритъ не какъ на средство къ существованію, а какъ на орудіе, съ помощью котораго, уловивъ вс? причудливыя особенности народнаго вкуса, онъ рисуетъ намъ какъ въ зеркал? всю испанскую литературу въ миніатюр? Еще въ медовый м?сяцъ своей любви онъ написалъ пастушескій романъ «Галатея» въ шести книгахъ, что трудно было ожидать отъ военнаго челов?ка. Это странное произведеніе написано по итальянскимъ и испанскимъ образцамъ, къ которому и священникъ изъ деревни Донъ-Кихота отнесся очень милостиво, сказавши, что ожидаетъ его продолженія и мы должны отдать справедливость англичанину Дунлопу, зам?тившему, что о Сервантес? можно сказать, что онъ написалъ и самую занимательную и самую скучную книгу въ св?т?.
Вскор? посл? свадьбы Сервантесъ переселился въ Мадридъ, гд? онъ жилъ въ Плацуелла де Матуте. Столица приняла его въ свой литературный кружокъ и Сервантесъ принялъ участіе въ образованіи академіи по образцу итальянской.
Сцена представляла въ то время самое обширное поле для писателя и Сервантесъ посвятилъ ей себя почти исключительно въ первые четыре года посл? своей женитьбы. Дворъ также расположился въ Мадрид?, и изъ странствующей труппы актеровъ образовался постоянный театральный персоналъ. Въ 1580 году открылись оба театра де-ла-Круцъ и дель-Принципе и съ этихъ поръ даже лучшіе умы перестали считать унизительнымъ писать для сцены. Сервантесъ былъ изъ первыхъ, вступившихъ на это поприще; онъ написалъ отъ двадцати до тридцати пьесъ, им?вшихъ въ то время усп?хъ. До насъ дошли изъ нихъ только дв?: «Нунанціа» и «Жизнь въ Алжир?«, и хотя он? не могутъ назваться мастерскими произведеніями литературы, которыя рождали-бы желаніе познакомиться и съ остальными его пьесами, т?мъ не мен?е,
