удивительно то, что подражатель и продолжатель какъ будто угадываетъ содержаніе еще неоконченнаго образца. Книга, написанная безъ генія Сервантеса, хотя автору ея и удавалось по временамъ попадать въ тонъ съ Сервантесомъ, не заслужила бы никакого вниманія, еслибы образецъ не получилъ уже такого громаднаго значенія. Но самъ авторъ уничтожилъ себя, стараясь вс?ми силами унизить образецъ и насм?хаясь надъ поэтомъ, надъ его старостью, страданіями и даже надъ его ранами, заслуживающими глубокаго уваженія. Къ сожал?нію, раздраженіе, возбужденное въ Сервантес? этимъ возмутительнымъ литературнымъ подлогомъ, о которомъ онъ много говоритъ во второй части, не осталось безъ вліянія на дальн?йшую обработку его произведеній. Сервантесъ работалъ быстро до конца и пришелъ къ нему гораздо раньше, ч?мъ предполагалъ. Вторая часть, оконченная въ феврал? 1615 г., появилась осенью сл?дующаго года. Такимъ образомъ Донъ-Кихотъ представляетъ пятнадцатил?тній трудъ и если первая часть его есть произведеніе шутника, то вторая, появившаяся спустя десять л?тъ, есть произведеніе философа. Въ этой второй части Донъ-Кихотъ снова выходитъ искать приключеній, которыя становятся еще богаче и фантастичн?е и носятъ еще бол?е романтическій характеръ, ч?мъ въ первой части, но зд?сь они не им?ютъ такой типической физіономіи, не такъ глубоко запечатл?ваются въ народной памяти, всл?дствіе чего первая часть стала такъ популярна, что послужила источникомъ возникновенія множества пословицъ и поговорокъ.
Во второй части исторія еще долго стоитъ на томъ же уровн?, какъ и въ первой, но наконецъ, — какъ говоритъ Френцель, — на одномъ роковомъ м?ст? комедія переходитъ въ трагедію. Пока Донъ-Кихотъ вводится въ заблужденіе и обманывается собственными глазами, которыми онъ видитъ все, какъ настоящій странствующій рыцарь, мы попадаемся съ нимъ въ т?же с?ти. Но когда другіе начинаютъ съ нимъ злыя шутки, когда они съ нам?реніемъ наталкиваютъ его на заблужденіе и печальныя ошибки для собственной пот?хи, тогда этотъ блестящій умъ меркнетъ и Донъ-Кихотъ становится для насъ жалкимъ пом?шаннымъ, годнымъ лишь для дома сумасшедшихъ въ Севильи. Чарльзъ Ламбъ сказалъ совершенно справедливо: Гонерилья покрасн?ла бы, сд?лавъ что-нибудь подобное отрекшемуся королю и волчица Регана, не смотря на свой слабый разсудокъ, не могла бы продолжать своихъ шутокъ, а Донъ-Кихотъ вытерп?лъ все это отъ недостойной королевы. Какое низкое, негодное общество! Герой Авелланеды могъ и долженъ былъ покончить такими заблужденіями, но Сервантесъ никогда не могъ ошибаться подобно ему. Если похвалы шуткамъ Санчо, который зд?сь, какъ и у Авелланеды, выступаетъ на первый планъ, могли заставить его сд?лать этотъ характеръ средоточіемъ дальн?йшаго разсказа, то этого достаточно, чтобы въ большей половин? второй части уничтожилось состраданіе къ герою. Поэтому мы не можемъ понять, какъ историкъ испанской литературы, Джоржъ Тикноръ, отдаетъ несравненное преимущество сравнительно съ первою, если только мы признаемъ, что онъ придаетъ большее значеніе художественной композиціи, а не идеальному содержанію.
Мы забываемъ о той скук? при чтеніи одной части второй половины романа, а не о великомъ созданіи ц?лаго, про которое Фишеръ могъ сказать: безсмертная заслуга Сервантеса состоитъ въ томъ, что онъ въ одномъ произведеніи съ художественною ироніею создалъ комическій и вм?ст? съ т?мъ естественный романъ. Это осм?яніе рыцарства д?лаетъ его народнымъ романомъ, потому что народъ возбуждается имъ къ осм?янію отжившаго идеала аристократіи».
Ясн?е нельзя выразить значеніе этой книги для всей литературы.
Обратимся еще разъ къ личности самого поэта. Сервантесъ въ 1606 г. прі?халъ въ Мадридъ, сл?дуя, в?роятно, за испанскимъ дворомъ; тамъ онъ оставался постоянно и вы?халъ изъ него однажды, незадолго передъ смертью.
Не смотря на высокія заслуги поэта, онъ жилъ постоянно въ очень ст?снительныхъ условіяхъ, поддерживаемый только милостью двухъ своихъ покровителей, архіепископа Толедскаго и графа Линозскаго. Дворъ не сд?лалъ ничего для величайшаго ума своего времени. О самомъ поэт? не думали вовсе, тогда какъ книгой его не могли начитаться досыта. Разсказываютъ, что Филиппъ III, стоя однажды на балкон? своего дворца, увид?лъ на берегу Мансанареса студента, который съ удивленіемъ читалъ какую-то книгу, постоянно прерывая чтеніе неудержимымъ см?хомъ, и король сказалъ тотчасъ-же: «этотъ челов?къ или дуракъ или читаетъ Донъ-Кихота». Королевское остроуміи оказалось справедливымъ, но никому изъ придворныхъ не пришло въ голову обратитъ вниманіе короля на б?дность, въ которой находился авторъ знаменитой книги.
Посл?дніе годы своей жизни Сервантесъ посвятилъ вполн? музамъ. Начатые уже въ Севильи дв?надцать нравственныхъ разсказовъ («Novelas ejemplares», которые также можно считать мастерскими разсказами) появились въ 1613 г. въ Мадрид?. Вс? эти новеллы, ивъ которыхъ маленькая Мадридская цыганка особенно дорога для германцевъ, всл?дствіе «presiosa» Вольфе и Вебера, возникли на св?жей и богатой почв? народныхъ характеровъ и выражаютъ собою всю полноту настоящей испанской живости и отличаются такою прелестью языка, что и до сихъ поръ, остаются недосягаемымъ образцомъ, хотя это самыя раннія изъ испанскихъ новеллъ. Сервантесъ достигъ уже преклонной старости, когда онъ создалъ свое посл?днее сочиненіе «Периллесъ и Сигизмунда», серьезный романъ, который онъ считалъ лучшимъ произведеніемъ своего пера; для насъ онъ им?етъ только историческій интересъ и появился уже черезъ годъ посл? его смерти.
Весною 1616 года онъ пере?халъ въ Эсквивіаръ, гд? находилось маленькое им?ніе, оставленное ему женою. Въ начал? апр?ля онъ возвратился въ Мадридъ смертельно больной. Дорогой встр?тился ему студентъ медицины и далъ ему сов?тъ, какъ д?йствовать противъ водяной, которой онъ страдалъ, на что Сервантесъ возразилъ ему: «пульсъ у меня бьется такъ сильно, что къ воскресенью все должно кончиться. И въ самомъ д?л?, такъ и случилось. 16 апр?ля совершено было надъ нимъ соборованіе. На сл?дующій день онъ написалъ, исполненное юмора и проникнутое истиннымъ мужествомъ, посвященіе «Периллеса и Сигизмунды» графу фонъ-Деносу, и четыре дня спустя его не стало. Онъ умеръ въ дом?, находившемся въ улиц? Calle de Leon, и домъ этотъ украшенъ по настоящее время медальоннымъ портретомъ Сервантеса. Умеръ онъ въ объятіяхъ своей жены, за десять дней до смерти Шекспира, своего единственнаго соперника. Его схоронили въ монастыр? ордена св. Троицы. Монастырь этотъ отошелъ впосл?дствіи отъ ордена и когда поздн?е хватились могилы Сервантеса, то ее уже не нашли. Но за то имя его сохранилось въ памяти современниковъ и потомковъ, окруженное такой славой, на которую едва-ли можетъ претендовать какое- либо другое имя въ литератур?, за исключеніемъ Шекспира. Не знаемъ на основаніи какихъ документовъ, но испанская библіографія утверждала даже въ посл?днее время, что въ промежутокъ съ 1605 по 1857 годъ въ Испаніи выпущено было не мен?е четырехъ-сотъ изданій его сочиненія; переводныхъ изданій его на англійскомъ язык? 200, на французскомъ — 168, на итальянскомъ — 96, на португальскомъ — 80, на н?мецкомъ — 70, на шведскомъ — 13, на польскомъ — 8, на датскомъ — 6, на русскомъ 5 и на латинскомъ — 1. Мы не считаемъ подражаній, перед?локъ для сцены, въ форм? драмъ, оперъ и даже балетовъ. Словомъ, обширность этой литературы вполн? доказываетъ популярность книги и ея героя.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
Въ небольшомъ м?стечк? Ламанча, — имени его я не хочу вспоминать, — жилъ недавно одинъ изъ т?хъ гидальго, у которыхъ можно найти старинный щитъ, копье на палк?, тощую клячу и гончую собаку. Кусокъ отварной баранины, изр?дка говядины — къ об?ду, винегретъ — вечеромъ, кушанье
При немъ жила экономка, перевалившая за сорокъ, племянница, не достигшая двадцати л?тъ, и слуга,
