— Значитъ, если только у мощей святыхъ угодниковъ теплятся никогда непогасаемыя лампады; если только надъ ихъ гробницами висятъ восковыя изображенія рукъ и ногъ, если только ихъ т?леса короли и епископы носятъ на своихъ плечахъ, если они одни украшаютъ храмы и алтари…
— Кончай, сказалъ Донъ-Кихотъ; мн? интересно знать, что ты хочешь этимъ сказать.
— А то, что не лучше ли намъ попытаться стать святыми, и этимъ путемъ достичь той изв?стности, которой мы ищемъ. Вотъ, наприм?ръ, не дальше какъ третьяго дня, у насъ сопричислили къ лику святыхъ двухъ монаховъ, и что-жъ? трудно представить себ? какая толпа собралась вокругъ нихъ лобызать ц?пи, окружавшія т?ла усопшихъ праведниковъ. Ц?пи эти почитаются, какъ кажется, гораздо больше прославленнаго меча Роланда, хранящагося въ оружейныхъ залахъ нашего короля, котораго да сохранитъ Господь на многія л?та. Лучше, значитъ, быть простымъ монахомъ какого бы то ни было ордена, ч?мъ знаменит?йшимъ рыцаремъ въ мір?. Дв?надцать исправительныхъ ударовъ, данныхъ во время, угодн?е Богу двухъ тысячъ ударовъ копьями, нанесенныхъ великанамъ, вампирамъ и другимъ чудовищамъ.
— Согласенъ, отв?чалъ Донъ-Кихотъ, но нельзя же вс?мъ быть монахами; Господь многоразличными путями вводить избранныхъ въ свое царство. Другъ мой! рыцарство есть тоже установленіе религіозное, и въ раю есть святые рыцари.
— Быть можетъ и есть, но все же монаховъ тамъ больше.
— Потому что и на св?т? больше монахомъ, ч?мъ рыцарей.
— Мн? кажется, однако, продолжалъ Санчо, что на св?т? очень много странниковъ.
— Но очень немногіе изъ нихъ заслуживаютъ названіе странствующихъ рыцарей, зам?тилъ Донъ- Кихотъ.
В подобныхъ разговорахъ наши искатели приключеній провели ц?лые сутки, не наткнувшись ни на какое приключеніе, что очень огорчало Донъ-Кихота. На сл?дующій день они увид?ли, наконецъ, большую деревню Тобозо, къ невыразимой радости рыцаря и горю его оруженосца, не знавшаго, гд? живетъ Дульцинея, которой онъ никогда въ жизни не видалъ. Оба они приближались къ деревн? взволнованные: одинъ — желаніемъ увид?ть, а другой — не вид?ть Дульцинеи и мыслью, что станетъ онъ д?лать, если Донъ-Кихоту вздумается послать его къ своей дам?. Рыцарь р?шился, однако, въ?хать въ деревню не иначе, какъ ночью, и въ ожиданіи ее укрылся съ своимъ оруженосцемъ въ небольшой, дубовой рощ?, откуда, въ начал? ночи, они вы?хали въ Тобозо, гд? ожидало ихъ то, что разскажется въ сл?дующей глав?.
Глава IX
Ровно въ полночь Донъ-Кихотъ и Санчо въ?хали въ Тобозо, гд? вс? спали въ это время глубокимъ сномъ. Хотя ночь была довольно темна, но Санчо отъ души желалъ, чтобы она была еще темн?е, чтобы им?ть возможность оправдать ночнымъ мракомъ то неловкое положеніе, въ которомъ онъ скоро долженъ былъ очутиться. Всюду раздавался громкій дай собакъ, оглушавшій Донъ-Кихота и смущавшій душу его оруженосца По временамъ слышалось хрюканье свиней. мяуканье кошекъ, ревъ ословъ, и нестройный хоръ этихъ голосовъ, усиливаемый глубокой тишиной ночи, показался рыцарю злов?щимъ предзнаменованіемъ. Т?мъ не мен?е, обратясь къ Санчо, онъ сказалъ ему: «другъ мой! ведя меня во дворецъ Дульцинеи; тамъ быть можетъ, еще не спятъ».
— Въ какого чорта дворецъ я васъ поведу, отв?чалъ Санчо; тотъ, въ которомъ я вид?лъ Дульцинею былъ просто избою, да еще самою неказистою во всей деревн?.
— В?роятно, удалясь въ какой-нибудь скромный павильонъ своего алказара, говорилъ Донъ-Кихотъ, она, подобно другимъ принцессамъ, проводила тамъ время тогда съ женщинами своей свиты.
— Ну ужъ если вамъ, во что бы то ни стало, хочется, чтобы изба Дульцинеи была алказаромъ, то все же подумайте, время ли теперь гд? бы то ни было держать двери настежъ? время ли стучаться къ кому бы то ни было и подымать на ноги весь домъ. Неужели мы отправляемся къ т?мъ госпожамъ, которыхъ дома открыты во всякое время дня и ночи?
— Другъ мой! отъищемъ сначала алказаръ, сказалъ Донъ-Кихотъ, а потомъ подумаемъ о томъ, что намъ д?лать. Но или я ничего не вижу, или это отдаленное зданіе, кидающее отъ себя такую широкую т?нь, должно быть дворцомъ Дульцинеи.
— Такъ ведите къ меня къ нему, можетъ быть тогда мы и попадемъ въ какой-нибудь дворецъ, только ув?ряю васъ, отв?тилъ Санчо, если я даже ощупаю его собственными руками и увижу собственными глазами, и тогда я пов?рю, что это дворецъ столько же, какъ тому, что теперь день.
Донъ-Кихотъ по?халъ впередъ, и сд?лавъ около двухъ сотъ шаговъ остановился у подножія массы, кидавшей отъ себя широкую т?нь, тутъ онъ уб?дился, что зданіе это было не алказаръ, а кладбищенская церковь. Мы у дверей храма, сказалъ онъ.
— Я это и безъ васъ вижу, сказалъ Санчо, и дай только Богъ, чтобы мы не очутились у дверей нашей могилы, потому что это дурной знакъ — шататься по кладбищамъ въ такую позднюю пору, и в?дь говорилъ же я, кажется, вамъ, что изба вашей даны стоитъ въ какомъ то глухомъ переулк?.
— Будь ты проклятъ! воскликнулъ Донъ-Кихотъ, гд?, отъ кого, и когда ты слышалъ, что жилища царей и принцевъ строились въ глухихъ переулкахъ?
— Что городъ, то норовъ, говоритъ пословица, отв?чалъ Санчо; и очень быть можетъ, что въ Тобозо, такъ ужъ принято — пом?щать въ глухихъ переулкахъ дворцы и другія зам?чательныя зданія. Прошу васъ: позвольте мн? поискать этотъ алказаръ — чтобъ ему провалиться — и я ув?ренъ, что найду его въ какомъ- нибудь закоулк?.
— Санчо! говори почтительн?е, зам?тилъ Донъ-Кихотъ, проведемъ въ мир? праздникъ, и не будемъ отчаяваться въ усп?х?.
— Слушаю, бормоталъ Санчо; только я р?шительно не понимаю, какъ вы хотите, чтобы я не потерялъ терп?нія, и сразу узналъ, въ такой темнот?, дворецъ вашей дамы, который я вид?лъ всего одинъ разъ въ жизни, между т?мъ вамъ вы не можете узнать его, вид?вши сто разъ.
— Санчо! ты меня съ ума сведешь. Не говорилъ ли я теб? тысячу разъ, отв?чалъ Дон-Кихотъ, что я никогда не вид?лъ очаровательной Дульцинеи, никогда не переступалъ порога ея дворца, и если влюбленъ въ нее, то только по наслышк?, по той молв?, которая ходитъ о ея ум? и красот?.
— Въ первый разъ слышу это, и кстати скажу вамъ, зам?тилъ Санчо, что если вы никогда въ жизни не вид?ли ее, то чортъ меня возьми, если и я ее вид?лъ когда-нибудь.
— Этого не можетъ быть. Ты самъ мн? говорилъ, что вид?лъ ее, занятую пров?еваніемъ ржи, когда приносилъ мн? отв?тъ отъ нея на мое письмо.
— Да в?дь я тоже по наслышк? пос?щалъ ее, отв?чалъ Санчо, и по наслышк? приносилъ вамъ отв?тъ отъ нее. Клянусь вамъ! если я разговаривалъ когда-нибудь съ этой Дульцинеей, то посл? этого я дрался съ луной.
— Санчо! Санчо! перебилъ рыцарь, есть время для шутовъ, и бываетъ время, когда шутки вовсе не кстати. Если я сказалъ, что я никогда не вид?лъ моей даны, то теб? вовсе не кстати повторять тоже самое, особенно когда ты уб?жденъ въ томъ, что ты лжешь.
Въ эту минуту показался на дорог? крестьянинъ, гнавшій передъ собою двухъ муловъ. Стукъ его повозки заставилъ нашихъ искателей приключеній предположить, что они встр?тились съ какимъ-нибудь хл?бопашцемъ, до зари отправлявшимся въ поле, и они не ошиблись. Сидя на своей повозк?, крестьянинъ нап?валъ вс?мъ изв?стный прип?въ одного стараго испанскаго романса:
Мы задали лихую трепку вамъ
Французы! подъ Ронцесвалесомъ.
— Пусть я умру! воскликнулъ Донъ-Кихотъ, если въ эту ночь намъ что-нибудь удастся. Слышишь ли, Санчо, что нап?ваетъ этотъ мужланъ.
— Какъ не слышать, отв?чалъ Санчо, но что намъ за д?ло до трепки подъ Ронцесвалесомъ. Крестьянинъ этотъ могъ такъ же легко нап?вать романсъ Колаиноса, и намъ онъ этого не стало бы ни тепл?й, ни холодн?й.
Крестьянинъ между т?мъ приблизился къ нашимъ искателямъ приключеній, и рыцарь сказалъ ему: «да хранитъ тебя Богъ, добрый челов?къ. Не можешь ли ты показать намъ дворецъ несравненной принцессы Дульцинеи Тобозской?»
