— Ладно. — Она придвинула к себе другую тарелку. — Ну так что мне делать? Ты обещал дать совет.
Покончив с яйцами пашот, Саймон тоже взялся за грудинку.
— Вот настоящая французская кухня! — сказал он, проглотив первый кусок.
— Я жду, — напомнила Викки.
— Что тебе делать?
— Да.
— Видишь ли, делать тут нечего. Придется тебе отправиться со мной в Сен-Тропез.
У Викки вытянулось лицо.
— Что?
Он обезоруживающе улыбнулся.
— Иного выхода я не вижу. Так что считай это официальным приглашением.
Викки закрыла глаза.
— Боже, за что мне все это?
— Как, ты не рада? — ухмыльнулся Саймон. — Ну, знаешь! Тебе не угодишь. Кому сказать, не поверят. Я предлагаю девушке провести несколько дней в чудеснейшем уголке на берегу моря, а она куксится!
— Да пойми же ты, все это настолько неожиданно, что совершенно выбивает из колеи. И потом, одно дело, когда ты сам что-то планируешь, а потом осуществляешь, и совсем другое — когда приходится идти у ситуации на поводу. Чувствуешь себя былинкой в поле: куда ветер дует, туда и клонишься.
— В данном случае он склоняет тебя к путешествию на Лазурный берег, — добродушно заметил Саймон. — Кстати, тебе когда-нибудь доводилось там бывать?
Викки грустно покачала головой.
— Я впервые во Франции.
— Тогда тебе тем более следует отправиться со мной. Уверяю, не пожалеешь.
— Да? А тебе-то что за радость тащить меня с собой? — вдруг подозрительно спросила Викки.
Саймон откинулся на спинку стула.
— Думаешь, замышляю в отношении тебя нечто... этакое? — Он помолчал. — Буду откровенен. Я нахожу тебя чертовски привлекательной. Кроме того, ты очень волнуешь меня. Ты такая... — Саймон окинул Викки взглядом, задержавшись на губах и высокой, обтянутой вязаным трикотажем груди. — Гм!.. Но не в моих правилах добиваться от женщины взаимности силой. В подобные игры я не играю. Вот если наши желания совпадут... — Он многозначительно умолк.
Заметив в его глазах чувственный блеск, Викки ощутила сухость во рту. Она разозлилась на себя за эту реакцию, но справиться с ней не смогла. Поспешно отпив еще глоток минеральной воды, Викки изобразила на губах ироничную улыбку.
— Намекаешь, что в моем положении самое время снять стресс... или выпустить пар, как ты выражаешься, с помощью секса?
Однако Саймона не так-то просто было смутить.
— Не ожидал, что мои слова столь прочно отложатся в твоей памяти! — усмехнулся он. — Вижу, эта идея находит у тебя отклик.
Викки вдруг покраснела. И, чтобы как-то скрыть замешательство, принялась доедать фаршированную грудинку, которая, впрочем, была очень вкусной.
Тем временем Саймон продолжал, на этот раз гораздо более серьезным тоном:
— На твоем месте я бы не воспринимал все так трагически. Не спорю, ты оказалась в довольно неприятной ситуации, но даже в ней можно найти светлые стороны. Ведь ты здесь в отпуске?
Викки кивнула.
— Да.
— Так отдыхай! Развлекайся. Это Париж, в конце концов. А потом совершишь приятный вояж на Лазурный берег. Зачем противиться судьбе? Ну распорядилась она так, что мы прилетели сюда одним рейсом, ну произошло в аэропорту недоразумение с твоим багажом... И пусть! Так даже интереснее. Потом будет что вспомнить. Вот увидишь, вернувшись в Лондон, ты станешь рассказывать знакомым обо всем, что здесь с тобой случилось, как о забавном приключении.
Вдобавок привезешь Стефани кучу снимков, подхватил кто-то в мозгу Викки скрипучим голоском.
Действительно, мне ведь нужно выполнить свою работу, мрачно подумала она. А тут снова такой удобный случай подворачивается. Может, и вправду судьба?
К тому же с Саймоном так приятно! Он и сам по себе хорош и с проблемами справляется с удивительной легкостью. Викки крепче сжала нож и вилку, дожидаясь, когда утихнет в голове эхо язвительного замечания.
— Снова ты хмуришься, — с досадой произнес Саймон. — Да улыбнись же, наконец!
Несмотря на то что на душе у нее кошки скребли, Викки призвала на помощь свой актерский талант и выполнила просьбу Саймона. Ресницы ее затрепетали как крылья мотылька, затем медленно поднялись. Одновременно вверх двинулись уголки губ, и вскоре на лице Викки засияла самая лучезарная улыбка, какую только можно вообразить.
— Дьявол! — произнес Саймон, восхищенно глядя в ее заискрившиеся глаза. — Как ты это делаешь?
— Что? — с невинным видом спросила она.
— Вот это. — Он заморгал, пытаясь повторить фокус с ресницами, но потерпел фиаско и рассмеялся. — Наверное, подобное под силу только женщинам.
Викки вновь улыбнулась, на этот раз лукаво.
— Не понимаю о чем ты.
— Ну да, конечно. Как бы не так. Знаю я ваши штучки! Ладно, пора приступать к пирогу. — Он посмотрел на часы. — Иначе за разговорами нам не удастся его отведать.
— Что было бы печально, — сказала Викки, разглядывая кусок аппетитного, распространявшего аромат вишневой настойки пирога.
Она была более чем сыта, но не могла отказаться от подобного лакомства.
— Тогда не будем медлить.
Некоторое время они молчали, отдавая должное десерту. Когда их тарелки опустели, Саймон спросил:
— Так что же, согласна ты отправиться со мной в Сен-Тропез?
Викки выдержала паузу. Ей не хотелось, чтобы у Саймона создалось впечатление, будто она с радостью хватается за перспективу подобного путешествия. Наконец, картинно вздохнув, она произнесла:
— Что ж, делать нечего. Придется принять твое приглашение. Только...
— Что? Тебя что-то смущает?
— Лазурный берег еще дальше от Лондона, чем Париж. А мне ведь предстоит как-то добраться домой.
— Тоже мне проблема, — усмехнулся Саймон. — Вижу, ты мастерица создавать трудности на ровном месте.
— У меня бы не было трудностей, если бы действовали мои кредитные карточки.
— Да не переживай ты из-за этого. С карточками разберешься дома, куда тебя доставлю я. Вместе в Лондон и вернемся.
— То есть я буду путешествовать по Франции за твой счет, — хмуро обронила Викки.
Данное положение вещей действительно представлялось ей весьма щекотливым. Причем точно так же она рассуждала бы даже в том случае, если бы Саймон не являлся объектом ее слежки. А уж сейчас и подавно.
— Ну... вернешь мне в Лондоне стоимость билетов, раз это так тебя беспокоит, — невозмутимо произнес Саймон.
Викки кивнула.
— Конечно, беспокоит. Думаю, на моем месте ты рассуждал бы точно так же. И я не успокоюсь до тех пор, пока не рассчитаюсь с тобой за все.
