простой. И все вдруг переменилось.
– Какой кошмар, – прошептала она.
– Ты выберешься из него.
– Но когда? Сколько это еще будет продолжаться?
– Думаю, пока они не найдут Джеффа.
– Нет. Гораздо дольше. Потому что, если они найдут Джеффа, его арестуют и предъявят обвинение, и тогда мы все будем с ужасом жить в ожидании суда. – Мысли ее снова поплыли. Ее охватили сомнения, сможет ли она поддерживать Джеффа на суде после всего того, что он сделал ей. Если все сказанное Тейлором Джонсом было правдой, Джефф не заслуживал ее поддержки. Когда она ощущала всю боль, причиненную его изменой, ее начинал душить страшный гнев.
– Мне нужно глотнуть свежего воздуха, – пробормотала Лаура и встала. Она бросила полотенце в раковину и вышла из ванной. Ди Энн все еще находилась с Тейлором Джонсом в кабинете Лауры. Но Лаура, избегая ее взгляда, схватила свое пальто и выскочила из кабинета. Она была слишком поглощена собственным несчастьем, чтобы обращать внимание на отчаяние Ди Энн. Если она была любовницей Джеффа, то заслуживала самого худшего. Максимум сострадания, на которое была способна Лаура, заключался в том, чтобы оставить ее на работе.
Январский мороз с приятной силой ударил в лицо. Она глубоко вдохнула, поборола накатившее на нее головокружение и быстрыми шагами двинулась по улице. Она подняла воротник пальто, чтобы укрыться от ветра, а потом подняла его еще выше, чтобы спрятаться от посторонних взглядов. Она не хотела, чтобы ее видели, узнавали. Она не желала, чтобы к ней обращались, смеялись над ней, выражали соболезнования.
С непроницаемым лицом она направилась к стоянке, располагавшейся за «Вишнями», залезла в машину и уехала. В машине она ощущала себя более защищенной от любопытных взглядов, особенно когда выехала за пределы Нортгемптона. Она ехала к югу, это была единственная дорога, ведшая из города. Она думала о том, что Джефф, вероятно, тоже ехал этой дорогой. Но она – не Джефф, она вернется обратно. К концу дня она будет дома, потому что должна заботиться о Дебре и Скотте, о Лидии, о доме и деле. Она не отмахнется от своих обязанностей, как Джефф. Она не обманщица, не трусиха.
Однако в глубине души ей хотелось ехать и ехать вперед, пока не доберется до места, где ее никто не знает и никто не догадывается, какой она была дурой. Она доверяла Джеффу. Она выстраивала свою жизнь вокруг него. Она беспокоилась, когда он исчез, она защищала его, когда против него были выдвинуты обвинения.
Но новые обстоятельства были уже иными. «Джефф… Ди Энн… любовная связь». Многие вступали в любовные связи. Мужья уходили от жен, распадались браки. Но только не Лаурин. Она не понимала, почему с ней это случилось.
Услышав справа резкий сигнал, она нажала на тормоза и с колотящимся сердцем миновала перекресток, на который по рассеянности выехала слишком рано. Дрожь постепенно утихла по мере того как она ехал а дальше, но рассеянность осталась. Она недоумевала, где допустила ошибку; единственное, к чему она стремилась, – чтобы все было хорошо. Неужели в этом ее преступление? Такое предположение казалось ей совершенно несправедливым. За всю жизнь она не обидела ни души. Люди, окружавшие ее, были счастливы.
Впрочем, были ли? Возможно, она просто предпочитала так думать, точно так же как и считать Джеффа честным, трудолюбивым и верным. Неужели она во всем ошибалась?
Не зная, что и думать, она развернула машину и двинулась домой. Пора готовить обед. Уж здесь она могла не беспокоиться – рецептом приготовления вкусных блюд она обладала. Раз уж дети были вынуждены остаться с матерью, которая не сумела составить счастья их отцу и удержать его в супружеской постели, по крайней мере они могли рассчитывать на то, что их будут кормить.
Тэк терпеливо стоял рядом, пока Дафна сообщала Ди Энн, что Лаура хочет, чтобы та осталась метрдотелем «Вишен». Лично он не понимал, зачем Лауре это нужно. Он предполагал, что Лаура в два счета вышвырнет ее на улицу. Вероятно, она обладала большей терпимостью, чем большинство женщин, или, скорее, была более практичной. Лауре надо было продолжать вести дело, а Ди Энн хорошо справлялась со своими обязанностями.
Дафна, по-видимому, разделяла мнение Лауры, потому что говорила с Ди Энн заботливо и внимательно. Она говорила тихим, мягким голосом, что заставило Тэка недоумевать, о ком она, собственно, заботилась. Как только Ди Энн вышла из кабинета, он тут же не преминул заметить Дафне:
– Учитывая, что она была опознана как любовница мужа твоей лучшей подруги, ты была с ней очень любезна.
Дафна закрыла дверь и мгновенно повернулась к нему.
– Она отрицает это, – произнесла она тихим, но резким голосом. – Ради Бога, Тэк, неужели тебе обязательно надо было сообщать об этом Лауре?
Он мог бы догадаться, что она все еще на взводе. Она не из тех, кто легко относится к таким вещам, хотя ему казалось, что он прекрасно все объяснил.
– Да, обязательно, – ответил он. – Настало время, когда это нужно было сделать.
– Неужели ты не видел, до чего ты ее довел?
Он видел. Он был не настолько бесчувственным, и ему не нравилось, что Дафна считала по- другому.
– Неужели ты думаешь, она расстроилась бы меньше, если бы узнала об этом на месяц-два позже? – более мягким голосом поинтересовался он.
– Да. Она едва оправилась после исчезновения Джеффа. Еще через месяц-два это было бы не столь болезненным.
– Было бы. Такая женщина, как Лаура, всегда будет переживать такие вещи болезненно, когда бы ей ни стало о них известно. Меня потрясает только одно, как она могла ни о чем не догадываться.
– Она хотела видеть свою жизнь идеальной и видела ее.
– Но она ведь не глупа. Она не слепая. Как можно не ощущать того, что происходит?
– Вот ты и расскажи мне, – откликнулась Дафна, взглянув ему прямо в глаза. – Ты ведь мужчина. Возможно ли, чтобы мужчина говорил своей жене одно, а делал совсем другое. Возможно ли, чтобы он уверял своих ближайших друзей в одном, а делал совсем другое. Поведай мне, может ли мужчина вести двойную жизнь.
Тэк приблизился к ней. Он говорил настолько тихо, что голос его был слышен лишь на расстоянии нескольких дюймов, которые разделяли их.
– Возможно. Мне кажется, что я сам занимаюсь сейчас этим же. Я на твоей стороне ночью, и у нас противоположные интересы днем. – Он взглянул на ее тонкие изящные губы, и для него перестало существовать что-либо еще кроме них. – Даф, не смотри на меня как на врага.
– Ты и есть враг, – жалобно промолвила Дафна и прижалась к двери. – Ты расстроил мою подругу, довел ее до того, что она сбежала.
– Я? Это не я ей лгал. Не я бросил ее. Не я изменял ей. Черт, мне вполне хватает тебя. – И не в силах противостоять ее близости, он попытался поцеловать ее. Но она уклонилась в сторону.
– Не здесь, Тэк. Сюда могут войти.
– Никто не войдет, пока ты стоишь у двери, – заметил он и, подняв ее лицо за подбородок, прильнул к ее губам.
Она противилась поцелую, не разжимая губ и изо всех сил упираясь ему руками в грудь, но он не намерен был уступать. Поняв это, она постаралась просительно произнести его имя. Он воспользовался ее приоткрывшимися губами и полностью завладел ее ртом.
Ей понадобилось на сопротивление еще секунд тридцать, после чего она сдалась. Но, на взгляд Тэка, на самом деле это не заняло и пятнадцати секунд. И не нужно было обладать большим умом, чтобы понять почему. Они буквально пылали страстью друг к другу. За последнее время они провели вместе пять долгих, невыносимо сладких ночей, испытывая немыслимое блаженство. Тэку казалось, что большего наслаждения, чем с Гвен, он никогда не сможет испытать. Но Дафна доказала ему, что он заблуждался. В постели она была настоящим динамитом. Она и в одетом виде напоминала ему взрывное устройство. Их гармония в постели только подчеркивала для него ее интеллектуальную привлекательность. В отличие от Гвен, у
