каждому поводу, я превращусь в развалину. Скажу тебе честно, я хочу, чтобы ты осталась потому, что у меня нет ни времени, ни сил искать и обучать кого-то другого. Ты очень хорошо справляешься со своими обязанностями.
Однако Ди Энн продолжала настаивать:
– Другая тут же уволила бы меня. Я пойму тебя, если ты сделаешь это.
– А ты чего хочешь? – в полном отчаянии промолвила Лаура.
– Остаться. Продолжать работать в ресторане. Я хочу помочь тебе выбраться из этой передряги.
– Тогда оставайся. Я уже сказала, что ты можешь остаться. – Мадди назвала бы ее мазохисткой, но что Мадди понимала в бизнесе? – И будем надеяться, что газеты не пронюхают ни о чем, потому что, если в них начнет фигурировать твое имя, мне придется уволить тебя. Дела и так идут неважно, а ты – первая, кого встречают посетители, когда приходят сюда. Это уже будет самоубийством.
Этот разговор с Ди Энн состоялся в среду. Когда на следующий день в «Сан» не появилось никакой публикации, Лаура начала полагать, что Тейлор Джонс сдержал свое слово, данное им Дафне, а когда и в пятницу газеты вышли без упоминания имени Джеффа, Лаура позволила себе немного расслабиться. Она не знала, где Джефф, что он делает, когда вернется и что будет тогда, но она держалась. И каждый день, который ей удавалось продержаться, был победой.
А затем в субботу утром вышел номер, в котором на первой странице была опубликована статья о «таинственной женщине», с которой в течение нескольких месяцев до исчезновения видели Джеффри Фрая.
– Зачем они так поступают с нами? – вскричала Дебра, увидев газету. – Зачем они сочиняют такие истории?
Лаура была еще в большем отчаянии, чем Дебра. Только она начала надеяться, что положение дел выравнивается и жизнь снова сможет пойти в гору, как ей нанесли новый удар.
– Они их не сочиняют, – сокрушенно промолвила она. – У полиции есть свидетельница, которая утверждает, что неоднократно видела твоего отца с женщиной.
– В его доме в Холиоке, – почувствовал себя обязанным добавить Скотт, который прочел статью задолго до появления Дебры.
– Я знаю, Скотт, – откликнулась Лаура. Она не нуждалась в том, чтобы ей об этом напоминали. Ее преследовали мысли о продуманности механизма измены Джеффа.
– Это ложь, да? – переспросила Дебра.
Лаура и хотела бы согласиться с ней, но как она могла это сделать?
– Мы ничего не узнаем, пока не спросим твоего отца.
– Или пока не найдем эту женщину, – добавил Скотт, изо всех сил стукнув кулаком по стойке. – Черт побери, что с ним стряслось? Считалось, что он любит свою семью и что ему приятно быть с нами. Предполагалось, что ему нравится заботиться о нас. Почему же он не испытывал всего этого? Чем мы так отвратительны? Мы недостаточно хороши для него? Этот дом не нравился ему? Ты его не устраивала? Чего ему еще было надо?
Лаура поднесла трясущуюся руку ко лбу:
– Возможно, он сам не знает этого. Возможно, это кризис возраста. Я не знаю, Скотти. Я просто не знаю.
– Я знаю, – уставившись прямо на Лауру, промолвила Дебра. – Он хотел, чтобы рядом с ним был человек, с которым можно разговаривать, вместе чем-нибудь заниматься. А поскольку тебя не было рядом, он начал искать кого-нибудь другого.
– Заткнись, Дебра, – угрожающе произнес Скотт, но Лаура крепко сжала ему руку, чтобы он замолчал. Она не хотела, чтобы они ссорились друг с другом, особенно теперь, когда, казалось, весь мир был настроен против них.
– Возможно, ты права, – ответила она Дебре. – Но даже если и так, он никогда не говорил мне, что ему чего-то не хватает. Он никогда не жаловался. Не сетовал, не говорил о собственных переживаниях даже намеком. Как я могла узнать об этом?
– Ты должна была видеть, что он несчастлив.
– А ты это видела? – спросила Лаура. – Он казался тебе несчастным? – И когда Дебра не ответила, она продолжила: – Предполагается, что люди должны рассказывать друг другу о том, что тревожит их. Я не умею читать чужие мысли и не фиксирую малейшие перемены в выражении лиц. У меня на это просто нет времени. Если ты хочешь покритиковать меня за то, что я была слишком занята собственным делом, давай. Это твое право. Я изо всех сил пыталась поддержать семью и преуспеть в своем деле. Похоже, ты считаешь, что я не слишком хорошо справлялась с этим. Отлично. Учись на моих ошибках, и, возможно, ты преуспеешь больше, когда вырастешь и у тебя будет собственная семья. – Раздался звонок телефона. Не в силах справиться с волной накатившего гнева, Лаура схватила трубку: – Алло?
– Тебе уже известно, Лаура?
Лаура прислонилась к стене, только теперь осознав, что ее трясет. И уж можно было не сомневаться, что звонок Мадди не улучшит ее состояния.
– А, привет, ма, – откликнулась она довольно прохладно. – Да, все в порядке. Как ты?
– Ты знала, что у него любовная связь?
– Конечно, – столь же холодным голосом ответила Лаура. – Потому-то я так и недоумевала, когда он исчез. И так боялась, что он попал в несчастный случай. Поэтому-то я и заявила агенту из Службы внутренних доходов, что он не мог совершить налогового мошенничества. Мой муж никогда не делает ничего такого, о чем мне не было бы известно.
Мадди помолчала, а затем промурлыкала:
– Ну-ну, продолжай.
– Я уже закончила, – вздохнула Лаура.
– Теперь чувствуешь себя лучше?
– Я бы чувствовала себя лучше, если бы ты перестала задавать оскорбительные вопросы. Неужели ты всерьез считаешь, что будь мне известно о связи Джеффа, я бы так долго защищала его? Уж в чем-нибудь отдай мне должное, мама.
– Ты огорчена.
– Какой блистательный пример дедукции.
– Тебе не к лицу сарказм, Лаура.
И тут весь гнев Лауры выплеснулся наружу.
– Если ты собираешься посетовать на то, что роман моего мужа с таинственной женщиной может повредить твоей карьере, не делай этого. Мое сочувствие не безгранично, и в настоящий момент я приберегу его для Дебры и Скотта. А также для себя. Да, для себя. Господу известно, я заслужила это. – В глазах ее стояли слезы, и она передала трубку Скотту. – Поговори с бабушкой, – прошептала она. – Я не в состоянии разговаривать с ней.
Слишком убитая, чтобы заботиться о том, что Скотт скажет Мадди, она отошла в фонарь, выходящий во двор. Она стояла, уставившись на улицу, обхватив себя руками, настолько поглощенная собственным горем, что даже подскочила от неожиданности, когда подошедшая сзади Дебра обняла ее за талию.
– Не плачь, мам. А то я тоже буду плакать, и у меня глаза опухнут на целый день, а у меня свидание с Джейсом.
Лаура промокнула глаза тыльной стороной руки.
– С Джейсом?
– Ну ты же знаешь Джейса.
Ни за что на свете она не смогла бы вспомнить это имя, уже не говоря о лице, и хотя, казалось, время меньше всего подходило для обсуждений романов Дебры, от слов дочери повеяло таким светом, что Лаура уцепилась за эту тему.
– Я его видела?
– Нет, но я столько раз говорила о нем. Он отличный парень, из нашей школы.
– А как его фамилия?
– Хольцворт.
Фамилия ей тоже ничего не говорила, но какое это имело значение? Если Лаура была хотя бы
