виде кресло-кровать (Рафаэль не так давно купил его для себя на какой-то мебельной распродаже). Что же делать? Вдруг с ним что-нибудь случилось? Позвонить разве в милицию? Нет, туда еще рано, даже сутки еще не прошли... Хотя с того момента, когда она видела его последний раз, как раз и прошли... Обзвонить приемные покои больниц? Да она с ума сойдет, если вдруг... Нет, нет и нет! Она ни за что не станет туда звонить! У нее даже пальцы похолодели от ужасных мыслей. Пожалуй, стоит подождать до вечера. Да, она подождет, а потом... Нет, лучше даже не задумываться над тем, что придется делать потом.
Весь рабочий день Лера только и думала о том, о чем думать не хотела. Домой она вернулась совершенно измотанной и со слезами на глазах. Уже на лестничной площадке она почувствовала запах куриных котлет, которые Рафаэль обожал – покупал в соседней кулинарии и жарил особым способом, с разными приправами. Лера открыла дверь и сразу бросилась в кухню.
– Как ты мог? – истерично выкрикнула она, дав наконец волю слезам.
– Э-э-э! Ты чего? Что еще за слезы? – Рафаэль оторвался от котлет и кинулся к Лере. – Помни о ребенке!
– А ты, ты вспомнил о ребенке, когда не пришел ночевать? Ты что же, думаешь, я бесчувственная? Ну не можешь прийти, так позвони, чтобы я с ума не сходила! – кричала Лера, размазывая по щекам слезы пополам с тушью.
– Лер! Ну-у-у... я не мог позвонить... у меня батарейка разрядилась... – начал оправдываться он, пытаясь прижать ее к себе.
– Можно подумать, что там, где ты находился, телефона не было! Обыкновенного! Стационарного! – Лера начала колотить Рафаэля кулаками в грудь.
– Я не знаю... – Он ловко перехватил ее запястья. – Я и не подумал о телефоне...
– А надо было подумать! Я заснуть не могла! Мне казалось, что с тобой случилось что-то... ужасное... – Из ее глаз посыпались особенно злые, жгучие слезы. Она чуть с ума не сошла, а он тут... котлеты жарит... Как ни в чем не бывало!
– Ну перестань, пожалуйста... – Рафаэль принялся гладить ее по волосам, как маленькую девочку. – Ничего ведь не случилось... Ну прости... прости... Я не думал, что ты станешь волноваться. Я же взрослый человек! Что со мной могло случиться?
– Можно подумать, со взрослыми ничего не случается! Со взрослыми как раз чаще всего и случается, потому что они лезут куда не надо!
– Лера, я никуда не лез, честное слово! И вообще... я так больше не буду... Честно... Я обязательно буду звонить, если вдруг что...
Лера мгновенно перестала плакать и посмотрела ему в глаза. Ей очень хотелось спросить, где он был, но она задала более дипломатичный вопрос:
– А «если что» – это что?
– Ну-у-у... если, к примеру, с друзьями засижусь. У меня, ты просто не знаешь, очень много друзей, школьных и из института. Я давно с ними не встречался, потому что... не хотел рассказывать про Лилю и... вообще... А вчера так получилось, что... Все, такое больше не повторится! Клянусь!
– Собственно, ты можешь и съехать... – неуверенно начала Лера. – Помнишь, ты говорил, что в принципе тебе есть где жить – у родителей в Чудове... Я уже как-то приспособилась к своему положению, меня реже тошнит.
– Могу, конечно, и к родителям поехать. – Рафаэль кивнул головой. – Оттуда, правда, очень тяжело добираться до работы. Но ничего, можно приспособиться, надо будет только пораньше вставать. И если ты хочешь, чтобы я съехал...
– Нет, я не то чтобы хочу... просто наши с тобой отношения... Они всем странны. Врач в консультации убеждена, что ты мой муж, хотя в карточке четко написано, что я не замужем. Она уверена, что мы живем гражданским браком. Все как-то у нас с тобой по-дурацки...
– Ничего не по-дурацки! Я съеду, когда ты перестанешь во мне нуждаться или...
– Что «или»? – испугалась Лера.
– Ну, если вдруг у тебя появится... своя личная жизнь... или, например, у меня... Но! – Он поднял вверх палец. – Мне ничто не помешает помогать тебе! Я тебя уговорил родить ребенка и от своих слов отказываться не собираюсь. А потому – прекрати зря лить слезы и садись-ка ужинать. Ты только глянь, какие я котлетки замастырил!
– Прямо уж и ты! – уже довольно весело отозвалась Лера. – В кулинарии купил, как всегда.
– Да, в кулинарии, не отпираюсь. А кто к ним прижарил лучку, чесночку и разного всякого, о чем тебе знать не положено, поскольку это мой секрет, ноу-хау, так сказать? То-то же...
Телевизор после ужина они смотрели, сидя на диване, тесно прижавшись друг к другу. Лера будто боялась, что Рафаэль снова исчезнет и ей придется опять сходить без него с ума.
Завернувшись перед сном в одеяло, Лера хотела подумать о том, как Андрей Шаповалов пожалеет о том, что ее бросил, когда увидит с очаровательной девчушкой, но мысли почему-то плавно перетекли на личную жизнь Рафаэля. Лучше бы она у него не появлялась. Ну хотя бы пока она не родит...
Следующим вечером Рафаэль снова задержался с работы. Домашний телефон опять молчал, а его мобильный по-прежнему не отвечал. В 21.00 Лера решила, что, как только он придет, она тут же попросит его съехать. Ей лишние переживания ни к чему. Со своим положением она действительно уже свыклась и даже находила ожидание ребенка приятным. Ей очень хотелось заглянуть в маленькое личико – будет ли оно похожим на лицо приснившейся девочки? А родится непременно девочка! Машенька, Маруся. Лере уже назначили УЗИ, но она и без него все знает абсолютно точно.
В половине десятого в замке как-то неуверенно заскрежетал ключ. Лера напряглась от испуга. Это не Рафаэль. Он открывает дверь таким рывком, что ей каждый раз кажется: именно сегодня замок будет снесен напрочь. Лера выползла в коридор и с ужасом слушала, как медленно поворачиваются железки внутри ее довольно хитрого замка. Все... Рафаэля ограбили и, может быть, даже... убили... а теперь пришли к ней... Хорошо бы, чтобы не пришлось долго мучиться... Лучше уж сразу...
На этой ее мысли дверь наконец распахнулась, и в коридор ввалился Рафаэль – в состоянии очень сильного подпития. Когда замок жутко хрястнул за его спиной, мужчина, не без труда сфокусировав взгляд на Лере, проговорил:
– О! Лера! Это ты? А это я... Я пришел! Как обещал, так и сделал... да... Я всегда выполняю обещания...
– Ты вовсе не обещал напиваться, – сказала она, болезненно скривившись.
– Не обещал? – удивился Рафаэль и уселся на подставку для обуви. – Странно...
– Может, разденешься? – предложила Лера, решив не уточнять, что именно ему кажется странным.
– Могу... – Рафаэль с такой силой дернул за язычок «молнии» на куртке, что он остался у него в руке. Это его здорово насмешило. – Ха! Что за куртки делают? Нипочем не рас... рас... в общем, никак не снять... сама видишь...
– Дай-ка я... – Лера присела перед ним и принялась расстегивать «молнию». Расстегнула, чуть не сломав ноготь, потом стащила с Рафаэля куртку и взялась за сапоги, причитая: – Да что же это такое? Зачем ты так напился?
– С горя, Лера, с горя, – пророкотал Рафаэль и соскользнул с подставки на пол. Уперев в нее спину, он попытался поймать Лерин взгляд, а когда поймал, продолжил: – Вот как ты думаешь, где я вчера был?
– Не знаю. – Лера жалко покачала головой.
– Правильно, не знаешь, потому что я тебе вчера этого не сказал. А был я у женщины... Красивой... – И он попытался изобразить руками, насколько женщина была хороша. – И что же ты на этот счет думаешь?
– Ничего я не думаю, – поспешила с ответом Лера. – Зачем мне думать о твоих женщинах?
– А могла бы и подумать, между прочим... Ты вот мне кто? Друг или... в-вражья сила?
– Ну, конечно, друг.
– А если друг, то должна понять, что мне... что я... Слу-у-ушай, Лера! А у нас с тобой выпить нету?
– Ты уже достаточно выпил! – взвыла она и попыталась поднять его с пола. – А ну вставай! Развалился тут...
С большим трудом Лера дотащила его до дивана, на который Рафаэль повалился кулем, что его тоже очень развеселило. Отсмеявшись, он сказал:
– Что-то я ослаб, не пойму от чего... А ты... – Рафаэль опять нашел Лерины глаза и продолжил: – А ты никогда... даже не приголубишь... Тебе что, жаль какого-нибудь... завалящего поцелуйчика, а? Та-акого малю-у- усенького...
– А не надо пить... – пробормотала Лера.
– А я могу и не пить... А ты тогда поцелуешь, скажи? Поцелуешь? – Он попытался приподняться с дивана.
– Там видно будет... – буркнула Лера и толкнула его обратно на подушку.
Рафаэль откинулся на спину и, не отведя взгляда от ее глаз, как-то сразу утратив веселость, почти трезвым голосом спросил:
– И что же ты увидишь, Лера?
– Увижу, что ты трезвый!
– И поцелуешь?
– Поцелую, – вынуждена была согласиться она.
– Тогда хорошо, – закрыв глаза, прошептал Рафаэль. – А пока я посплю, ладно?
И он заснул. И просыпаться, по всей видимости, не собирался. Лера вынуждена была улечься спать на его кресло. Наволочка пахла туалетной водой Рафаэля, и Лере казалось, что она лежит, уткнувшись ему в грудь. А разве было бы плохо, если бы ее голова лежала у него на груди? Нет, не то чтобы плохо, но совершенно невозможно. Она все еще любит Андрея, а Рафаэль по-прежнему тоскует по своей Лиле. Лере кажется, что она это чувствует. Он и к другой женщине пошел от отчаяния. В конце концов он же не монах. А что он такое нес про поцелуи? Ерунда! Просто спьяну. Спьяну чьих только поцелуев не захочется. В трезвом виде он никогда не смотрел на Леру, как... как на женщину. Точно, никогда. Рафаэль давно объяснил ей, что она не в его вкусе. Неужели ему, несмотря на вкус, все-таки действительно хотелось, чтобы она его, как он выразился, приголубила? А она могла бы его приголубить, если, конечно, абстрагироваться от всего и, главное, не вспоминать об Андрее? Лежа в кресле Рафаэля, Лера пожала плечами. Андрей, конечно, вне конкуренции, но внешне Рафаэль совсем неплох: высокий, крепкий, с
