это кто-нибудь из ваших родственников?
— Может быть, Евдокия? — предположил Саша. — Так нашу бабушку звали.
— Нет! — отмахнулась Мария Петровна. — Точно: Пелагея! Я запомнила, потому что моя мама была Пелагея.
— Так, может быть, вы при ней как-нибудь свою маму вспоминали?
— Да зачем же мне при ней маму вспоминать? — с легкой улыбкой ответила женщина и добавила: — Нет, конечно же не вспоминала! Мы разговаривали с ней, как с маленьким ребенком. Танечка при этом меньше гневалась. А после приезда вашего родственника она и вообще перестала кричать и про проклятие, и про цыпок своих…
— А какой родственник к ней приезжал? — удивился Саша. — Никому и дела-то до Татьяны никогда не было, да и не знал никто, где она находится.
Мария Петровна испуганно посмотрела на мужа. Тот растерянно прикрякнул и сказал:
— Ну… Вообще-то… со стороны ваших родителей не было таких распоряжений, чтобы к Татьяне посетителей не пускать… Вы можете и в договоре посмотреть, который мы вам после ее смерти вернули.
— Я не про то… — отмахнулся Саша. — Кто приезжал-то? Как он представился?
— А представился он Дмитрием Епифановым, Танечкиным братом двоюродным… или нет, кажется, троюродным, — сказала Мария Петровна. — Или что, — она опять бросила испуганный взгляд на мужа, — у вас нет такого брата?
— Брат такой у нас есть… — успокоил ее Саша. — Только мы с ним давно не виделись. А зачем он приезжал?
— Не знаю… Сказал, что просто навестить больную… Мы сначала не хотели его одного с Танечкой оставлять, мало ли что… Но он как-то сразу нашел к ней подход, и она даже стала улыбаться и говорить с ним начала, почти как нормальный человек. Этот Дмитрий попросил разрешения побыть с ней наедине. Ну мы разрешили… Как-то сразу стало понятно, что человек он хороший. Танечка в этом смысле была очень чуткой. У нас соседка есть… в доме напротив живет… Анастасия Леонтьевна… такая злющая баба… Так вот представьте, стоило только этой Леонтьевне зайти, за спичками там или за солью, так в Танечку будто бес вселялся… А к Дмитрию она сразу со всей душой. Вот мы и разрешили, вы уж не обессудьте…
— А давно это было? — спросил Саша.
— Почти сразу после смерти вашего отца, — ответил Константин Макарович.
— Скажите, а как он был одет? — опять задал вопрос Александр.
— Как… да обыкновенно… я уж и не помню… — Константин Макарович посмотрел на жену и спросил: — Может быть, ты помнишь, Маша?
Мария Петровна покачала головой и ответила:
— Нет… Как-то очень обыкновенно, как все мужчины одеваются.
* * *
— Как вы думаете, Саша, зачем к Татьяне мог приезжать ваш троюродный брат? — спросила Марина, когда они с Толмачевым ехали домой в пригородной электричке.
— Ума не приложу, — отозвался он.
— А раньше? Раньше он навещал Татьяну?
— Нет. Я, пожалуй, даже не смогу вспомнить, когда мы виделись с ним в последний раз. Дмитрий же учился в духовной семинарии, а потом уехал в какую-то глухомань. Место получил… как там это у них называется… в приходе, что ли… Я потому и спросил, как он был одет. Думал, может, в церковном облачении каком-нибудь… но, судя по ответу Пироговых, он был в цивильной одежде. Облачение они обязательно запомнили бы. Может, снял с себя сан?
— По-моему, сейчас в миру священнослужители не обязаны ходить в церковном облачении, — ответила Марина, — хотя, конечно, я могу и ошибаться…
— В общем, приходится признать, что результаты нашей поездки плачевные. Дело не только не прояснилось, а, наоборот, лишь добавились вопросы. Совершенно непонятно, что Дмитрию нужно было от Татьяны!
— По-моему, надо найти вашего троюродного брата и задать ему этот вопрос.
— Но каким образом его найти? Понятия не имею, где этот его приход… Если Димка, конечно, еще по-прежнему служит в церкви…
— А как вы думаете, Саша, что это за цыпки, которых требовала отдать Татьяна?
— Не знаю. Ерунда какая-нибудь. Где-нибудь услышала…
— Где? Пироговы держали кур?
— Откуда я знаю?
— Да… и я не догадалась спросить…
— А что бы это нам дало? Судя по тому, как Мария Петровна удивлялась этим цыпкам, от Пироговых Татьяна ни про каких кур слышать не могла даже в том случае, если бы они их и держали.
— А телевизор? Телевизор ваша сестра смотрела?
— Нет… Точно нет! Она от этого ящика почему-то приходила в состояние такого крайнего бешенства, что даже в договоре с Пироговыми специальным пунктом был оговорен запрет на просмотр телевизора. И радио, кстати, Татьяне тоже было противопоказано. Она пугалась голосов, звучавших из маленькой коробочки.
— Значит, про цыпок она слышала у вас дома, — сделала вывод Марина. — Больше негде.
— Если это и так, я даже предположить не могу, что она имела в виду.
— Не кажется ли вам, что все это расследование лишено смысла? — грустно спросила Галина Павловна.
— Не кажется, — ответила Марина. — То, что к Татьяне Толмачевой ни с того ни с сего приезжал троюродный брат, священнослужитель Дмитрий, говорит о том, что и он пытался что-то у нее выяснить.
— Но зачем он поехал к убогой, от которой практически невозможно ничего добиться?
— Во-первых, мы не знаем степень ее убогости. Женщина, которая за ней ухаживала, сразу отметила, что с Дмитрием она разговаривала вполне разумно. Во-вторых, возможно, Дмитрий знал, что только у Татьяны он и может выяснить то, что его интересовало.
— Да кто доверил бы ей какую-то тайну? — продолжала возражать Галина Павловна.
— Мама, ну как ты не понимаешь, что она могла что-то важное услышать от своих родителей, которые поначалу не понимали, как опасно при ней говорить лишнее! — сказала Ирина.
— Конечно! Не зря ведь только она говорила о проклятии! — согласился Борис. — Мы до этого дошли путем умозаключений, а Татьяна это точно знала!
— Пусть так! — кивнула Галина Павловна. — Но откуда Дима знал, что Татьяне что-то известно? Его в Питере сто лет не было!
На этот вопрос никто из присутствующих ответить не смог. После довольно продолжительного молчания Марина предположила:
— Значит, он все-таки приезжал в Петербург, но вы об этом не знали. Возможно, он приезжал именно к Толмачевым.
— Но ведь Саша с ним не встречался! — напомнила Ирина.
— Если он не встречался с Дмитрием, это вовсе не значит, что тот не приезжал. Александр мог отсутствовать, когда Дмитрий разговаривал, например, с его родителями.
— Неужели вы не можете даже предположить, каким образом разыскать Дмитрия? — возмущенно спросила Марина. — Он же вам очень близкий родственник!
— Ну-у-у… — протянул Борис. — Можно, конечно, попробовать один способ… хотя гарантий нет, что он даст результат… Слишком много времени прошло…
Женщины посмотрели на него с большой надеждой во взгляде. Борис помялся немного и сказал:
— Мы ведь с Димкой учились в одной школе, только в разных классах. Он был влюблен в мою одноклассницу Люду Симакову. Они даже какое-то время встречались… и дядя Коля побаивался, как бы Димка не женился сразу после школы. Помнишь, мама?
— Да-да, — кивнула Галина Павловна. — Это было еще до ссоры Николая с Аркадием, то есть до того,
