— Ладно, считай, ты меня уговорил. Но перед Йеменом неплохо было бы хлебнуть пива.
— Не очень хорошая мысль. В настоящий момент за мной следят. Что же касается ключа, то я оставлю его у консьержа.
— Ладно… Только скажи мне: дело того стоит?
Я правильно понял вопрос и ответил:
— Поначалу я не был в этом уверен. Но когда система крепко врезала мне по яйцам, пришел к выводу, что у меня один выход — ответить ей тем же.
Дом молчал не меньше минуты, что для него целая вечность, потом сказал:
— Да, парень, я тебя понимаю. Но иногда такие удары приходится терпеть.
— Иногда приходится. Но к данному случаю это не относится.
— Значит, тебе удалось собрать кое-какую информацию по этому делу?
— Какому делу?
— Ладно. Проехали. Ты когда улетаешь?
— Вероятно, во вторник.
— Не забудь позвонить перед отъездом.
— Не смогу. Я позвоню тебе, когда вернусь. Только не пытайся связаться со мной в Йемене.
— Ну ты даешь! Если я не знаю, где этот чертов Йемен, — как же я буду туда звонить? Кстати, пожелай Кейт от моего имени доброго пути.
— Спасибо, Дом, — за все. — Я повесил трубку и отправился на Федерал-Плаза, 26.
В одной умной книжке я прочитал, что сумасшествие — это когда человек совершает одни и те же действия, рассчитывая при этом получить различные результаты.
Если верить этому определению, я уже давным-давно свихнулся.
Глава 30
Я вошел в просторный кабинет Джека Кенига, откуда открывался роскошный вид на Всемирный торговый центр, статую Свободы, порт и Стейтен-Айленд.
Я уже несколько раз бывал в этом офисе, и не могу сказать, чтобы предыдущие визиты оставили у меня особенно приятное впечатление. Сегодняшний тоже не сулил ничего хорошего.
Джек Кениг стоял спиной ко мне, глядя в окно.
Его начальнические игры включали и такую: проверить, как вошедший сообщит о своем присутствии.
Меня так и подмывало крикнуть по-арабски: «Аллах акбар» — и наброситься на него сзади, но я ограничился негромким покашливанием.
Джек Кениг повернулся и едва заметно наклонил голову. Это был высокий худой мужчина с серыми глазами и коротко подстриженными седыми волосами. Костюмы он носил исключительно серого цвета. Должно быть, полагал, что они имеют стальной оттенок, но мне лично их цвет напоминал тусклый блеск грифеля остро отточенного канцелярского карандаша. Или бетона.
Кениг пожал мне руку, указал кивком головы на круглый стол со стульями и сказал:
— Присаживайтесь.
Я сел, Кениг расположился напротив.
— Кейт сообщила вам, что я хочу вас видеть? — спросил он.
— Сообщила.
— Где вы были?
— В офисе капитана Стейна.
— А после этого?
— Решил немного прогуляться, чтобы проветрить мозги. Дым его сигары действует на меня не лучшим образом. Я не то чтобы жалуюсь, что он курит в учреждении, где курить запрещено, но…
— Дэвид сказал мне, что вы хотите подать заявление об отставке.
— Я передумал — если вы, конечно, не будете настаивать.
— Не буду. Вы нужны мне здесь.
Он не добавил: «Потому что здесь я смогу держать вас под контролем и трахать, когда мне вздумается», — но это с легкостью читалось между строк.
— Мне приятно, что вы мне доверяете.
— Я ничего подобного не говорил. Напротив, я нисколько не доверяю ни вам, ни вашему мнению. Но я готов предоставить вам еще один шанс послужить этой команде и своей стране.
— Превосходно.
— Только не надо меня доставать, Джон. Я сегодня не в том настроении.
— Я тоже.
— Отлично. В таком случае мы можем перейти прямо к сути вопроса. Итак, вы занимались делом о катастрофе рейса номер восемьсот в рабочее время, вопреки приказу этого не делать.
— Я не подчиняюсь приказам Лайэма Гриффита.
— Совершенно верно. В таком случае считайте, что этот приказ исходит от меня. Кстати сказать, такой же приказ я уже отдал вашей жене. Думаете, речь идет о заговоре? Или об операции по прикрытию некомпетентных действий администрации? Если вы и вправду так считаете, вам действительно лучше уволиться и продолжить расследование, но, что называется, уже на вольных хлебах. Между прочим, я такое развитие событий вовсе не исключаю. Но в данный момент у нас на повестке дня другой вопрос. Я хочу, чтобы вы отправились в Йемен и выяснили, как обеспечивается глобальная безопасность Соединенных Штатов.
— А как, в самом деле, она обеспечивается?
— Именно это вы и должны оценить.
— Но почему для этого я должен ехать в Йемен? Почему не в Танзанию, куда вы отправляете Кейт?
— Скажу сразу — это не наказание, как вы, возможно, полагаете. Зарубежная командировка — большая честь для агента.
Мы с этим парнем явно проживали на двух разных планетах, так что спорить с ним было бесполезно.
— Благодарю вас за предоставленную мне возможность продвинуться по службе.
— Между прочим, вам действительно есть за что меня благодарить.
— Но чем я там буду заниматься?
— Вам обо всем расскажут в Адене.
— Прекрасно. Мне бы хотелось только одного — чтобы госпожа посол, если ей вдруг не понравятся мои методы, не выдворила меня из страны, как это уже один раз случилось с неким ответственным чиновником.
Кениг окинул меня внимательным взглядом:
— Это весьма ответственное и опасное задание. Как вам известно, при взрыве погибло семнадцать моряков. Кроме того, в Йемене довольно сильны антиамериканские настроения.
— Мне не нужно рассказывать, как выполнять мою работу.
— Несомненно. Но с некоторыми правилами вам все же следует ознакомиться.
— Разумеется. Это все?
— О Йемене все. А теперь скажите мне, что вы делали вчера.
— Ездил за город. В восточном направлении.
— И куда же, если не секрет?
— На пляж.
— Что-то не замечаю у вас загара.
— Я сидел в тени.
— Почему вы отключили мобильник и пейджер?
