доходившей до самого пояса. Короткая сильная шея была вся в складках. На нем был простой шерстяной подрясник, перетянутый веревкой. Волосатая грудь была открыта и выгнута, как у драчливого петуха. Второй гусан – худощавый, высокий юноша с красивым лицом, был одет так же, как и варпет. Третий же, до черноты смуглый, был похож на негра.
– Добро пожаловать! Вот в добрый час пришли! – радостно приветствовал гусанов Вараж. – Хорошо подоспел, варпет Горнак-Симавон!
– Такова жизнь!.. Каждый час – к добру! – отозвался варпет, присаживаясь и делая знак товарищам.
Присели и те, отирая рот рукавом. Вино слегка затуманило им головы.
Постепенно стекались соседи Ваража, как видно, – желанные гости на его пирушках.
– Да светит тебе солнце! – приветствовали они.
– Да будет к тебе солнце милостиво! – отзывался Вараж. Юноши, сидевшие на глинобитной ограде, нетерпеливо зашумели.
Вараж оглянулся на них:
– Эй, непутевые, пора! А ну…
Парни мигом сорвались, подбежали и уселись кругом. Магтах, со смехом толкая некоторых из них, разостлала добавочную скатерть.
Гости принялись за еду. Вараж распорядился наполнить чаши:
– Возьмите чаши! За долголетие Спарапета!
– Долгой жизни ему! – гулом отдались голоса пожилых, поддержанные громкими возгласами юношей. Все осушили чаши.
– Мартирос, торопись! Время уходит! – крикнул Вараж. Но Мартирос еще не завершил цепи своих обрядов. Он рассерженно и хрипло пробормотал что-то в ответ.
Магтах, Дешхо и Луис подбежали к нему и стали торопить:
– Давай же, Мартирос!
Гневно взглянув на девушек, Мартирос стал что-то бормотать, тревожно отмахиваясь от них. Он был безмерно возмущен тем, что осмеливаются посягнуть на установленные им порядки. Он вновь косо оглядел фыркавших девушек, поднял шампуры, ощупал мясо толстыми пальцами и приказал девушкам нести к столу.
– Беда ведь может свалиться и внезапно! – буркнул он рассерженно и снова начал нанизывать мясо на шампуры.
Гусаны достали инструменты из шелковых чехлов.
Варпет Горнак-Симавон прошелся пальцами по своему бамбирну, подтянул струны и, сделав знак товарищам, начал играть. Те стали вторить ему на своих инструментах. Глуховатые низкие звуки слетали с этих инструментов – грозный рокот и воинские ритмы, зовущие в бой. Это были мужественные и ликующие древние сказы.
Настроение Ваража еще более поднялось.
– А ну, дайте, дайте им по голове! – выкрикивал он. – В бой!..
Вараж воспламенился, вскочил с места:
– А ну, пляску!
Гусаны заиграли мелодию боевой пляски. Загоревшиеся юноши повскакали с мест и, став плечом к плечу, начали один из тех боевых танцев, которые завершаются игрой мечами. Они группами наступали друг на друга и, ударив кулаками, мгновенно поворачивались, сшибаясь со следующей группой.
В танец вступили и дочери Ваража, подававшие юношам связки мечей. Из соседних домов пришли другие девушки и тоже вступили в пляску. Такое поднялось, что земля дрожала под ногами.
Стемнело. Ужин продолжался при свете факелов, которые Дешхо и Луис прикрепили к стенам и деревьям. Зрелище было волшебное.
Дешхо и Луис в хороводе подруг ветром летали между рядами юношей, привлекая их пламенные взоры.
Но даже в урагане пляски девушкам удалось перехватить быстрые взгляды, которые Дешхо метала в Арцви, меж тем как тот с беспечной улыбкой наблюдал за соперничавшими в игре девушками и юношами. Дешхо, которую, как видно, давно пленил Арцви, прямо пронизывала глазами простодушного телохранителя Спарапета.
Луис, знавшая тайну сестры, улучив минуту, скользнула к Арцви и спросила шепотом:
– Принес хаварцил? Арцви утвердительно кивнул головой.
Луис немедленно опять вступила в танец, подлетела к Дешхо и шепнула ей на ухо:
– Принес!
Дешхо тотчас же выскользнула из хоровода, побежала к давильне. Она почувствовала какой-то необъяснимый страх после сообщения сестры. Прижав руку к бьющемуся сердцу, она склонилась к камню, и вдруг слезы, сладостные слезы брызнули из ее сияющих глаз…
Луис, заметившая исчезновение сестры, немного погодя подошла к ней с зажженной лучиной. Увидев Дешхо в слезах, она ласково привлекла ее к себе и, пригнувшись к уху, шепнула:
– Потерпи еще немного: как только он опьянеет, я тебе выкраду его любовь! На груди у него спрятан приворотный корень…
Дешхо разрыдалась еще пуще. Сестра присела рядом с ней, обняла ее кудрявую голову и прижала к груди.
– Не любит он! Нет любви у него!.. – рыдала Дешхо.
– Полюбит, полюбит!.. – успокаивала Луис. – Говорила же старуха Мариам.
Дешхо с грустью и надеждой взглянула на сестру.
– Я тебе правду говорю. Вот выкраду у него хаварцил, – положишь его под подушку, и любовь зажжется в его сердце!
Пока в давильне сестры сговаривались выкрасть у Арцви любовь, пляска вокруг стола уже утихла, и сотрапезники, снова рассевшись вокруг скатерти, слушали песни гусанов.
Хотя собутыльники и были достаточно разгорячены вином, но прохлада весенней ночи уже давала себя чувствовать.
– Приберите в погребе! – распорядился Вараж. – Ведь там лежит то, что сердцу дорого!
Дешхо и Луис, которые тоже подошли и с удовольствием слушали гусанов, взяли лучины и побежали в погреб. Там стояли врытые в землю огромные карасы, полные вина. Юноши последовали за девушками. Подхватив Ваража, Арцви хотел помочь ему спуститься в погреб. Но Вараж заупрямился. Подтащив Арцви к дереву, покачиваясь и тыча пальцем в ярко горевшую лучину, он стал креститься и что-то шептать.
– Что это он делает? – со смехом спросила Магтах.
– Это бог. Тоже бог… Хороший бог!.. – лопотал Вараж, опускаясь на колени перед огнем.
– Поклоняешься огню? – спросила Магтах немного смущенно, но все же продолжая смеяться.
– Да, да, ты только взгляни, как он хорош! Любой девушки стоит…
– Разум-то есть у него в голове? – обратилась Магтах к Арцви и Мартиросу, и, вырвав лучину, затоптала огонь ногой.
– Э-э-э-э!!! – рассерженно оттолкнул ее Мартирос. – Огонь- это жизнь, почему ты его убила? – И он грозно уставился выпученными глазами на Магтах.
Магтах гневно накинулась на мужа:
– А если б священник увидел?
– Выдрать бы утром бороду твоему священнику, а вечером – жрецу! – огрызнулся Вараж и, не удержавшись на ногах, рухнул прямо на костер.
– Сгорит!.. Что он делает! – кричала, вытаскивая его из огня, Магтах. – Да встань же ты! Идем! Наказанье с тобой!.. – И, поддерживая, повела его к погребу.
– Хо-хо-хо-хо! – трясясь от смеха, точно наполненный доверху бурдюк, загрохотал Мартирос.
Дешхо весело следила за этой сценой. Она подлила вина Мартиросу.
– Братец Мартирос, какая вера лучше – языческая или христианская? – лукаво глядя на Мартироса, спросила она.
– Не вмещаются у меня в голове эти ваши понятия: «язычник», «христианин»… – ответил Мартирос,
