— Неужели всё так плохо, повелитель!
— Хуже не куда! — грустно ответил Толман. — Как только засну, — его зрачки расширились от ужаса, в горле застрял ком, — я попаду туда…
— Я не дам тебе заснуть сегодня ночью, повелитель! — сказал Карачун.
— Какая разница! — воскликнул Толман, — я не могу обходиться без сна всю жизнь!
— Да! Ты не сможешь всю жизнь от меня бегать!!! — произнес Карачун изменившимся голосом.
Его глаза полыхнули кроваво красным.
— Мой Бог!!! — Толман упал в ноги небожителя.
— Я не могу ждать, пока ты соблаговолишь прийти ко мне! — продолжал бог.
— Я упустил их! — лепетал Толман, обнимая ноги Мора и целуя его пыльные сапоги. — Прости!
— Ты упустил не тех! — спокойно сказал Мор. — Те двое, что ушли, были опытными бойцами. Герои, — в его голосе сквозило плохо скрываемое уважение. — А вам нужно было всего лишь поймать двух мальчишек, утащивших мой меч!
Толман вскочил на ноги:
— Я сейчас же пошлю погоню! Самых быстрых…
— Не нужно! — оборвал Толмана Мор. — Они в недосягаемости…пока. Завтра они дойдут до Киева, а осадить его у тебя пока не хватит сил! Тут нужно собрать в набег всю степь. Возможно, скоро это произойдёт, великий хан Толман. Твоя резвость и послушание достойны поощрения! Теперь ты можешь вызвать меня в любой момент и попросить совета.
— Ты не будешь наказывать меня? — изумился Толман.
— Нет! — коротко ответил Мор. — Занимайся тем, чем занимался до этого: обращай людей в мою веру! И не забывай приносить жертвы! Побольше кровавых жертв…
Багровый огонь в глазах Карачуна погас, и верный телохранитель хана кулем осел на пол.
Глава 11
Высохшее речка уводила все глубже в лес. Подкованные копыта дробили мелкий галечник каменистого русла.
— Не заплутать бы! — подал голос Дунай, с интересом оглядывая окружающие заросли.
Тяжелые, густые кроны деревьев не пропускали сюда ни единого лучика солнца. Местами деревья перекрывали даже узкую полоску неба над высохшей рекой.
— Едем пока здесь! — невозмутимо ответил Добрыня, мерно покачиваясь в седле. — В лес соваться смысла нет. Там уж точно заплутаем.
К вечеру путники уткнулись в завал из бревен. С десяток бобров укрепляли эту своеобразную плотину, затыкая щели всевозможным мусором. Скопившаяся по ту сторону завала вода образовала большую заводь.
— Так, приехали! — огорчился Дунай. — Теперь через лес топать придется!
— Здесь заночуем, — решил Добрыня. — Завтра силы понадобятся по буеракам шастать.
Они слезли с коней. Расседлали уставших животных. Быстро набрав сушняка, развели небольшой костёр. Стемнело. Наступившая ночная тишина лишь изредка нарушалась далеким уханьем филина. Бобры даже с наступлением темноты продолжали свою работу.
— Вот ведь работящие! — воскликнул Дунай. — Ночь на дворе, а они всё трудятся…
— И ты б трудился, — раздался с плотины сварливый квакающий голос, — коли б тебя палкой погоняли!
— Смотри, Добрыня, упырь! — обнажая меч, вскочил Дунай.
— Ты железку-то спрячь! — миролюбиво проговорило существо и уселось на плотину, свесив перепончатые ноги вниз. — Мы хоть с упырями в родстве, но попрошу не путать!
— Да это местный водяной! — рассмеялся Добрыня. — Садись, Дунай, и меч убери. Слышь, Водяник, иди сюда — не обидим! — крикнул он хозяину заводи. — А то и угостим чем!
— Хлеб, мясо есть? — оживился водяной.
— Есть! — ответил Добрыня, показывая водяному разложенную возле костра снедь.
— Я щас! — засуетился водяник, исчезая.
Раздался громкий всплеск, словно в воду упало что-то большое и тяжелое.
— Куда это он? — почесал затылок Дунай.
— Не знаю! — пожал плечами Добрыня.
Наконец на поверхность плотины вновь появился водяной. В лапах он держал большой пузатый сосуд. Ловко спустившись по бревнам вниз, водяной подошёл к костру.
— Вот! — сказал он, протягивая друзьям длинную крынку. — Три года назад здесь судно купеческое затонуло!
— Вино! — радостно воскликнул Дунай, забирая у водяного вычурную ромейскую амфору и выдергивая залитую сургучом пробку.
Запах дорого вина приятно защекотал ноздри. Дунай не удержался и приложился к кувшину.
— Вещь! — сказал он, оторвавшись. — Слышь, хозяин, рыбки бы свеженькой, а?
При упоминании рыбы, водяной скривился, словно проглотил пиявку:
— Б-р-р! Рыба! Видеть её не могу!
— А ты не смотри! Принеси с закрытыми глазами! Рыбки свеженькой страсть как охота! — попросил богатырь.
— Э-э-эх! — горестно вздохнул водяной, но за рыбкой смотался.
Не успели друзья и глазом моргнуть, как водяной предстал перед ними с двумя гигантскими карасями в перепончатых лапах.
— Ну вот, другое дело! — обрадовался Дунай. — Сейчас мы их на углях запечём — пальчики оближешь!
Водяной опасливо покосился на костёр, но промолчал. Дунай быстренько приспособил карасей у костра и взялся за кувшин.
— Так, — сказал он, немного помедлив, — за встречу! — и приложился к кувшину.
Сделав несколько больших глотков, передал кувшин Добрыне.
Добрыня взял обросший ракушками сосуд. Подержал его немного в руках, наслаждаясь чудесным ароматом вина.
— Чтобы всем нам хватило места на бренной земле! — произнес он, поднимая кувшин.
— Ну, а я красиво говорить не умею! — проквакал водяной. — Присоединяюсь!
И он отпил, смешно булькая.
— Налетай, водяная братия! — сказал Дунай, раскладывая на тряпице хлеб и вяленое мясо.
Водяник ухватил одной рукой кусок мяса побольше, другой хлеб.
— М-м-м! — промурлыкал он, откусывая хлеб мелкими, но острыми зубами.
— От рыбы уже тошнит, — пожаловался друзьям водяной, уплетая мясо. — Одна радость: ладья с вином!
— Да, невесело ты тут живёшь! — посочувствовал Дунай.
— Да какое веселье, — махнул рукой водяник, — словом перекинуться не с кем! Русалки — дуры набитые! Да и о чём с бабами трепаться! Ну, верно же говорю?
Добрыня улыбнулся: ну до чего же на людей похож, те же проблемы!
— А утопленники, — не умолкал говорливый водяной, — у тех воще песок вместо мозгов. Бобры вон, — он махнул в сторону плотины, — в сто раз сообразительнее, даром, что звери неразумные. Ну, давайте еще по кругу? — ухватил водяник кувшин.
— Давай…
Когда карасики поспели, кувшин был пуст. Водяной смотался и притащил еще.
— Давай, твоя лягушачья светлость, карасика печеного испробуй! — пригласил Дунай.
Водяной замахал бородавчатыми руками: рыбы, дескать, на всю жизнь наелся, но кусочек
